Хорошо еще, что Михаил, здраво оценивая навыки своих подопечных, не стал выстраивать курс с их полевого аэродрома прямиком к Луцку. В этом случае большая часть пути проходила бы над территорией занятой противником, а что могло произойти в пути - одному Богу известно. Что двигатели, что топливо, что пилоты - до сих пор подбрасывали неприятные сюрпризы. А в случае пролета напрямик, это было чревато окончательной потерей, и людей, и техники, когда, и того, и другого, катастрофически не хватало. И как показали дальнейшие события - опасения были вполне оправданными. Даже до Киева смогли долететь не все поднявшиеся в небо. Из восемнадцати аэропланов, один, в результате засбоившего мотора, пошел на вынужденную посадку уже спустя полчаса после взлета, а еще один скапотировал уже на летном поле в Киеве, не сумев в наступивших сумерках правильно оценить ситуацию. Хорошо хоть, что с топливом и маслом проблем не возникло. Всего этого на киевском аэродроме имелось в достатке, в отличие от механиков. Последние, все до единого, убыли вместе с полком, потому уставшим пилотам, до того как отправиться на боковую, еще два часа пришлось посвятить обслуживанию своих боевых коней, чтобы утром, не тратя времени, вылететь с первыми лучами солнца.
Утро 28-го августа кошмарно началось не только у русских частей, стоящих между немцами и Нейденбургом. Фактически лишившись воздушной разведки - у командующего 8-й армии даже возникли весьма обоснованные подозрения, что русские специально охотились на германские авиационные отряды, чтобы лишить его столь полезного инструмента, Гинденбург был вынужден довольствоваться сообщениями об огневом соприкосновении с противником, поступавшими от разных частей и на основе них выстраивать картину в целом. И принимать на основе своих умозаключений те или иные решения, которые далеко не всегда находили должное понимание у командующих корпусов и дивизий. Впрочем, этой же болезнью оказалась поражена и 2-я русская армия, где Самсонов нынче мог относительно сносно управлять лишь 13-ым, 15-ым и 23-им корпусами, в то время как 1-й и 6-й оставались фактически Terra Incognita. Потому и произошел обвал фронтов на флангах армии. Но если ситуацию с развалом фронта 1-го корпуса удалось несколько сгладить и приковать к нему большую часть I армейского корпуса немцев, то командир 6-го русского корпуса, даже получив недвусмысленный приказ удерживать Ортельсбург, притягивая к себе всеми возможными способами действующие против них силы немцев, выполнил его лишь формально, полагая, что на месте ему видится лучше, где и как следует воевать. Все это вполне могло привести к гибели вырвавшегося дальше всех на север 13-го корпуса, но множество сложившихся вместе факторов, ставших результатом действий жалкой кучки летчиков, смогли дать не только корпусу, а всей 2-й армии шанс на спасение. Так, изрядно потрепанный в боях XVII корпус был вынужден остаться практически в полном составе против русского 6-го, для гарантированного сдерживания последнего. А выдвинутый командованием к Алленштейну I резервный армейский корпус, в этот день так и не встретился с противником, тем самым подарив русским еще целую ночь на оттягивание в южном направлении.