— Я вниз пойду, ба-а-а!
— Еще рано.
Со двора было видно, как бабушка Гинка закрыла окно, послышались вопли Тончо — он просил пустить его во двор. Ребята отошли к черешне, решив подождать, и не спускали глаз с окна Тончо. Было довольно прохладно: вдруг бабушка Гинка все-таки не пустит Тончо?
— Когда похищали турецкий самолет, — неожиданно сказал Маляка, — я был в аэропорту.
— Ну и что?
— Ничего! Я его даже не видел. Только вечером услышал об этом по телевизору.
Маляка посмотрел на улицу. Там шел Панта, вернее не шел, а скакал — два раза на левой, два раза на правой ноге. Не иначе — тренировался. Со стороны все это выглядело смешно, но Панта об этом не думал. Он был вполне доволен собой. На то была причина — тренер Пангаров назначил его капитаном команды. Вообще Панта преуспевал. В спорте. Конечно, не в школе. В школе он и не усердствовал. Панта считал, что к нему придрались, назвав слабым учеником, а стоит назвать один раз и…
Панта увидел одноклассников, заметил, что они не обращают на него внимания, и решил похвастаться.
— Привет! — приостановился Панта, продолжая прыгать то на левой, то на правой ноге. Он заметил, что ребята смотрят на его новую синюю куртку с пестрым воротником, и сказал: — Выдали бесплатно! Всем, а не только мне, как капитану.
— Подумаешь, — фыркнул Сашо.
Панта почувствовал себя лишним в ребячьей компании. Он сразу пожалел, что расхвастался, и попытался исправить дело:
— Не горюйте! Все будет отлично! Знаете, там после каждой тренировки — душ. У меня от него все время насморк. — Он перестал скакать и повернулся к Камену: — Ты сделал математику?
— Еще нет.
— Дашь на большой перемене списать?
— Ладно.
— Если кто из старшеклассников тебя тронет, скажи мне, и все дела. В корзину полетит его голова.
И Панта проследовал дальше, опять смешно подскакивая на ходу.
Близнецам понравились подскоки Панты, и они начали «тренироваться». А Сашо и Маляка принялись передразнивать Панту. Камен остался в стороне, в глубине души симпатизируя Панте, а может, жалея его, потому что тот остался без отца.
В это мгновение донесся рев Тончо.
— Пусти меня, ба-а! Пустишь?
Мальчики посмотрели на окно Тончо: мальчика не было видно, но вой разносился, словно сирена. Послышался голос бабушки Гинки:
— На бабушку руку поднимаешь? — Шлепок, и снова голос бабушки Гинки: — Вот тебе гуляние! — Опять шлепок, и снова голос бабушки Гинки: — Ах, ты кусаться! Пошел вон! Убирайся!
Через секунду Тончо, улыбаясь до ушей, выбежал во двор.
— Меня отпустили! Давайте скакать!
И он начал подпрыгивать, как Панта, но тут же перестал, потому что никто не последовал его примеру.
Маляка и Сашо переглянулись — пора действовать.
— Пойдем, — Маляка протянул руку Тончо.
— Куда? — обрадовался малыш.
— Пойдем, пойдем, — торопил его Маляка и пустил мыльные пузыри.
— Ты мне это подаришь?
Маляка кивнул, Сашо взял Тончо за руку, и они отправились. Пока все шло по намеченному плану.
Камен остался во дворе, выжидая, когда встревоженная бабушка Гинка кинется искать Тончо. Тогда он скажет ей: наверное, где-нибудь играет, в этом-то дворе детям играть не дают. Бабушка Гинка, естественно, расплачется (в соответствии с планом), попросит Маляку поискать Тончо и согласится на спортплощадку.
Но бабушки Гинки все не было. А если до школы они не успеют все провернуть? Камену совсем не хотелось, чтобы похищение Тончо заняло слишком много времени. Его охватили дурные предчувствия. Америка — это Америка, там целыми неделями могут держать похищенных, но здесь!..
Похитители дотащили Тончо до дома Сашо. Когда они спускались по темной лестнице в подвал, Тончо испугался, начал упираться, то и дело спрашивая, куда это они идут. Маляка сказал, что он похищен, и это как будто успокоило Тончо.
Сашо подготовил подвал для продолжительного пребывания здесь похищенного — притащил два ящика и стульчик. На стульчик сел Тончо, а Маляка и Сашо расположились на ящиках. На гвозде неподалеку висела веревка. Сашо достал из кармана чистый носовой платок и сунул в рукав, так было удобнее.
— Как ты сказал, кто я? — спросил Тончо.
— Похищенный, — ответил Маляка.
— Это хорошо, — согласился Тончо и начал пускать мыльные пузыри из своей новой игрушки.
Мальчики ждали Камена, а он все не появлялся. Уже половина двенадцатого, операция того и гляди сорвется.
— Здесь очень хорошо, — повеселел Тончо, и это его признание смутило друзей.
— Бабушка твоя будет беспокоиться, — нахмурился Сашо.
— Пусть!
Маляка отвел Сашо в сторону: медлить нельзя, необходимо действовать.
Сашо принес в ведерке землю и воду, перемешал, и Маляка, зачерпнув грязь, вымазал ею лицо и голову Тончо. Тончо заревел, да так, что друзья растерялись.
— Подожди, — принялся успокаивать Маляка малыша, — ничего страшного не произошло.
Но Тончо продолжал реветь и даже произнес два неприличных слова, те самые, которые он знал. Сашо испугался:
— Камен был прав. Ух, и влетит же нам!
Тончо на мгновение перестал плакать — пора и передохнуть! — но тишина была недолгой.
— Видишь ли, — присел перед ним на корточки Маляка, — это игра, понимаешь?
— Какая игра? — переспросил малыш.
— Игра как игра.
— А как она называется?
Надо же! Что бы такое придумать?
— У нее нет названия, — нашелся Маляка. — Такая вот игра, глупая, без названия.
— Теперь я вас буду грязью мазать? — удивился Тончо.
— Мажь сам себя! — буркнул Маляка. — Такое правило.
— Ладно! — Тончо поднял рубашонку и вымазал грязью живот. — Теперь бабушка мне задаст! — воскликнул он.
— Молчи и делай, как мы скажем, и все будет в порядке, — заявил Маляка, доставая из кармана рогатку. — Это тебе. Потом получишь и нескольких солдатиков. Но если бабушке хоть слово скажешь, отдубасим, так и знай.
Поначалу и бабушка Гинка собиралась наподдать внуку как следует. Звала-звала его из окна, обошла вокруг дома, даже к трамвайной линии ходила — да уж, на этот раз без ремня не обойтись. Но когда Тончо не появился дома и через два часа, бабушку Гинку охватил ужас. Всякое может случиться, каждый день по радио только и говорят о дорожных происшествиях. Господи, лишь бы малец вернулся домой живым и здоровым!
Услышав звонок, она бросилась к двери. И как же обрадовалась! На пороге стоял Тончо, а за ним — Маляка. Но что это?! Внук ее словно искупался в грязи.
— Кто это тебя?
— Какой-то хулиган, — ответил Маляка. — Но я ему тоже врезал, а встречу — еще наподдам.
— Да, да, — подтвердил Тончо, пряча за спиной новую игрушку и рогатку.
Дети вошли в переднюю, бабушка засуетилась: с одежонки Тончо стекала грязная вода.
— Скорее в ванну! — приказала бабушка Гинка.
Услышав о ванне, Тончо убежал в спальню и залез под кровать. Он не любил мыться: мыло так и лезет в глаза. Бабушка суетилась возле кровати, упрашивая внука.
— Ты меня в гроб вгонишь! У меня и так нет сил тебя купать!
— Давайте я его выкупаю, — предложил Маляка и полез под кровать за Тончо.
— Все бабушке скажу! — пригрозил ему Тончо.
Маляка показал малышу кулак, потом, схватив за ноги, вытащил его из-под кровати и — бегом в ванную. Тончо, оставшись наедине со своим похитителем, притих, понял: тут уж не покапризничаешь.
— Раздевайся!
Съежившись в углу, Тончо выглядел затравленным зверьком. Маляка тем временем пустил в ванну холодную и горячую воду, трубы загудели, а Маляке только того и надо.
— Ну-ка, давай мыться! — потянул он Тончо за рубашку.
Тончо запищал, и в дверь тут же постучали.
— Что там у вас? — донесся из-за двери голос бабушки Гинки.
— Ничего, ничего, это трубы гудят, — ответил Маляка, прикрикнув на Тончо: — Как врежу тебе, труба!
И все-таки он не стал силой заставлять малыша купаться, решил придумать какую-нибудь уловку, но какую?