— Выше голову, найдутся твои ребятишки! — Шайтанова тоже попыталась приободрить дедушку. Посмотрев вслед удаляющейся Худеровой, она добавила громко, чтобы ее все слышали: — Ох, уж эта Худерова! Целыми днями так и смотрит — кто да куда пошел, а вот Тошко со Стефчо проглядела!
Возле «Трабанта», поставленного на ремонтную яму, суетился Константинов. Машина нуждалась в ремонте, и он вызвал техника, прикидывая в уме, во что это ему обойдется. Техник включил зажигание, нажал на педаль, и в моторе что-то застучало, как пулемет.
— Товарищ Константинов! — раздался надрывный голос Стоименова. — Что там у вас происходит?
— «Трабант»…
— Ваш «Трабант»? А я подумал, третья мировая война началась. Детей засунули в подвал — пусть курят, сколько хотят, а двор в площадку автосервиса превратили.
— Ты кое-что забыл, Стоименов, — оборонялся Константинов. — Ты-то больше всех…
— Что я, что я?! Я, что ли, построил себе гараж?! Выгнали детей на улицу, а…
В это время во двор вошел Яким Стоянов, корреспондент газеты «Народна младеж», посмотрел на Константинова, посмотрел наверх, на окно Стоименова. Техник снова нажал на педаль: Стоименов скорей прикрыл уши, а корреспондент замахал руками, разгоняя облако выхлопных газов.
— Вот так мы охраняем окружающую среду! — раздался сверху голос Стоименова.
— Здравствуйте, скажите, кто у вас председатель домкома? — спросил его журналист.
— Вот наш домком, — кивнул Стоименов на Константинова.
— Здравствуйте, я из газеты…
— Откуда, откуда, не расслышал? — переспросил Стоименов.
— Из газеты «Народна младеж».
— Прекрасно, — обрадовался Стоименов. — Я как раз собирался обратиться к прессе. — Он исчез из окна и через секунду появился во дворе в домашних туфлях.
— Есть ли у вас разрешение на строительство гаража? — поинтересовался Яким Стоянов.
— Если будете писать, пишите честно, — налетел на корреспондента Константинов. — Проблема не в гаражах. В городе детских садов нет. А им, видите ли, гаражи помешали. При чем тут гаражи, спрашивается?
— Как при чем? — недоумевал Стоименов. — Пока дети играли во дворе, на спортплощадке, ни один ребенок не пропадал. А сейчас сразу двое исчезли!
Тем временем близнецы, целые и невредимые, привольно играли во дворе детского сада № 24. Как они попали туда, они не смогли бы объяснить. А дело было так: утром Камен ушел из дома, когда они завтракали. Малышам не хотелось пить молоко, и тогда они решили полакомиться мороженым, но в ближайшей кондитерской мороженого не оказалось, и братья прошли под путепроводом на противоположную сторону бульвара. Возле кинотеатра мороженое продавали, но у детей спросили деньги, а денег у них не было. Малыши даже протянули продавщице свои пустые ладошки, и она засмеялась, а какой-то мужчина купил близнецам мороженое.
На автобусной остановке детишки из детского сада № 24 ждали автобуса. Близнецы увидели знакомых ребятишек, живущих в соседних кварталах, и подбежали к ним. Подошел автобус, воспитательницы принялись усаживать в него детей, и Тошко и Стефчо оглянуться не успели, как оказались в автобусе. А узнав, что их везут в зоопарк, очень обрадовались.
К обеду Тошко и Стефчо вернулись в детский сад, к этому времени у них уже было много приятелей. Пообедали все вместе, а потом отправились в спальню. Вот это уже не понравилось мальчикам. Да и кроватей в спальне для них не хватило. Братишки вышли во двор, и во дворе им показалось очень интересно: чего только там не было! Они начали кататься с деревянной горки, но какая-то женщина, прикрикнув, велела им уходить отсюда — здесь площадка детского сада. Близнецы спрятались в кустах и оставались там до тех пор, пока детсадовцы не вышли на прогулку. Тошко и Стефчо снова стали играть со всеми. Потом поужинали и побежали к деревянной горке, от усердного катания у них даже штанишки порвались.
К пяти часам стали появляться родители. Постепенно всех детей разобрали, и Стефчо и Тошко остались одни. Тут-то воспитательницы и обратили на них внимание: что же теперь делать с этими малышами?
— Вы чьи? — наклонилась к ним воспитательница.
Но объяснения не потребовалось, приятная музыка, звучавшая по радио, прекратилась, и диктор объявила:
— Передаем срочное сообщение Народной милиции. Пропали двое близнецов, Тошко и Стефчо, четырех лет, одеты в…
— Боже мой! — всплеснула руками воспитательница и схватила близнецов в охапку. — Идемте!
— Тетя, можно завтра опять к вам? — спросил Тошко.
Когда дедушка увидел Тошко и Стефчо, которых вела за руку воспитательница, он не смог подняться со стула — ноги стали как ватные, силы оставили его. Потом дедушка пришел в себя и, едва сдерживая подступающие слезы, обнял детей. Воспитательница сердито выговаривала ему, но он ее даже не слышал.
Утром на место бывшей спортплощадки прибыли корреспондент Яким Стоянов и фоторепортер, худощавый мужчина с фотоаппаратом через плечо.
Яким Стоянов ясно представлял характер своего будущего репортажа, заранее оговорил его с главным редактором: история детской спортплощадки на улице Васила Мулетарова в доме № 17 дает возможность поговорить о серьезных, наболевших проблемах.
— Действуй, — решил главный редактор.
И Яким Стоянов действовал. Прежде всего он объяснил фоторепортеру свой замысел, и тот, профессиональным взглядом окинув все вокруг, тотчас достал фотоаппарат.
Из подъезда вышел Ташев и в недоумении остановился: с какой стати эти двое фотографируют баскетбольный щит? К чему бы это?.. Когда Ташев отпирал гараж — каждое утро он проверял, цела ли машина, — раздался щелчок фотоаппарата. Ташев решил, что не стоит обращать на это внимание, но на работу отправился с дурными предчувствиями.
— Сделай, пожалуйста, панорамный снимок! — попросил журналист фоторепортера. — Вид сверху. Сними все это безобразие. Щелкни и этого типа!
Щелк! На пленке запечатлелась спина мужчины, который в это время возился со своей машиной — усердно копался в моторе.
— Я договорился с главным редактором, на материал дадут полполосы, — сказал Стоянов фотокорреспонденту, — можно будет пообстоятельнее изложить все.
Между тем во дворе появился Добролюб, главный виновник прибытия представителя прессы. И прямиком направился к Маляке. Добролюб не обратил внимания на журналиста и фоторепортера, но Яким Стоянов окликнул его:
— Мальчуган, ты здесь живешь?
— А что такое?
— Мы из газеты, делаем материал о вашей спортплощадке.
— Из газеты «Народна младеж»?
— А ты откуда знаешь? — удивился журналист.
— Да… — Добролюб смешался. — Я так сказал, наобум.
— Бывает! Из газеты «Народна младеж». Вчера тут пропало двое близнецов.
— Знаю.
— Все-то ты знаешь! Брата их тоже знаешь?
— Конечно!
— Прекрасно! Позови его. И других ребят. Всех зови!
Вскоре во двор вышли Камен с братишками, Маляка и еще несколько мальчишек. Услышав, что их будут фотографировать, скорей позвонили по телефону приятелям. Стоянов тем временем расспрашивал ребят о спортплощадке.
— А теперь гаражи снесут? — обратился к нему Добролюб.
— Да не знаю, посмотрим. Печать — это большая сила, мой мальчик. Знаешь, как уничтожили курятники в одном из районов?! Целую неделю пахло жареными цыплятами.
— Дядь, а дядь! — дернул его за рукав Тошко.
— Что, малыш?
— Очень хорошо было в детском саду.
— Здесь будет лучше, чем в любом детском саду, — журналист показал рукой на пустое пространство между домами. — Встаньте так, чтобы мы вас сфотографировали.
Во дворе собралось много ребятни. Фоторепортер поставил детей возле брошенного баскетбольного щита, только Тончо держался в стороне.
— Давай сюда! — позвал его Стоянов.
— Это сын того, кто… — Маляка кивнул на гараж.
— Не важно, — решил Стоянов.
Добролюб не отходил от него: журналист внушал доверие. Отведя корреспондента в сторону, мальчик тихо сказал: