Глубина канала 5,5 метра, ширина по поверхности 85 метров. На трассе канала вынуто около 200 миллионов кубов земли. На стройке работало 200 экскаваторов, а численность заключённых доходила до 192 тысяч человек. Канал имеет 240 гидротехнических сооружений: 11 шлюзов, 40 плотин, 8 водохранилищ и около 100 заградительных ворот.
История строительства вызывает чувство восхищения и грустную память о миллионах людей, связанных со строительством канала имени Москвы. Число погибших остаётся неизвестным в связи с таинственным уничтожением архивов НКВД в 1941 году, хотя, по некоторым данным, может достигать одного миллиона человек. Строительство канала возглавлял известный Л. Коган.
Отец несколько раз ездил с ним в шикарной американской автомашине с собакой на радиаторе и пояснял начальнику строительства некоторые особенности работ на Химкинском участке. После таких поездок отец рассказывал, какие он испытывал волнительные чувства при поездке в авто по сравнению с тряской на служебной телеге.
После окончания строительства для лучших людей стройки была организована поездка на новом теплоходе «Иосиф Сталин» от Северного речного порта до Икши и обратно. Отцу была выделена каюта люкс с передним обзором, на второй палубе. Большую часть каюты занимала широкая мягкая кровать, покрытая шёлковым покрывалом и очень удобная для наблюдения берегов и водного пространства. Мы отправились в путешествие втроём, были взволнованы и счастливы.
Отец в течение всей поездки рассказывал мне и маме о трудностях и особенностях стройки. Когда мы отплывали от речного вокзала, отец вспоминал, как сложно было по насыпному грунту осуществлять планировку парка, а затем высаживать взрослые деревья, как впервые строился четырёхпутный железобетонный мост и как Глубокая выемка сдерживала сроки окончания строительства канала.
После Химкинского водохранилища мы проплыли под мостами, а потом над заградительными воротами и только затем вошли в Глубокую выемку. Перед этим отец показал дачу Тухачевского и обратил внимание на большое количество ходовых береговых знаков. Когда мы плыли по участку Глубокая выемка, высокие берега почти закрывали пасмурное небо, а в каюте становилось мрачно. Но берега опускались, и обзор снова улучшался.
Пересекли старое русло реки Клязьмы, на траверзе слева была деревня Павельцево, а справа – старинный парк Котово. Отец вспомнил, как мы с ним наблюдали за взрывом временной перемычки реки Клязьмы перед заполнением водохранилища и как на нас сыпались куски породы и деревяшки, когда мы лежали на крыше сарая в этой деревне. Взрывы были настолько мощными, что, находясь в километре от перемычки, мы были вынуждены спрятаться от падающих сверху различных предметов.
Далее мы проплыли шоссейный мост в Хлебникове, где просматривалось Клязьминское водохранилище. Заканчивался большой участок канала, где топографическую разбивку проводило отделение отца. Дальше были ещё водохранилища и другие участки канала. Перед шлюзами наш теплоход развернулся и поплыл обратно. Стало пасмурно, и накрапывал дождь.
Для меня из всего увиденного на стройке канала остались загадкой особенности конструкции заградительных ворот, предназначенных для аварийного перекрытия канала. Хотя я наблюдал, как обрабатывались толстые брёвна из лиственницы, как они стыковались в треугольники, укладывались и поднимались из своего лежбища, а затем с помощью крепкой цепи удерживались в вертикальном положении, но я не понимал всей динамики их подъёма и способности удерживать большой напор воды.
Наша счастливая семейная жизнь закончилась постановлением тройки УНКВД СССР от 7 декабря 1937 года, которая осудила отца по 59-й статье на 10 лет и направила его на строительство Байкало-Амурской магистрали. Там он работал топографом и прокладывал пешком в болотистой тайге новую трассу магистрали от города Тында на запад к Байкалу. Больше я своего отца не видел. Из Тынды очень редко приходили грустные, заботливые письма, в которых писалось о трудностях работы на новой стройке.
С началом Отечественной войны строительство магистрали прекратили, а перед Сталинградским сражением были демонтированы и вывезены на фронт железнодорожные рельсы.
В связи с прекращением стройки отец был переведён в Коми АССР на участок по добыче нефти в районе города Ухта. 1944 год для отца стал последним. Плохое питание, постоянные унизительные отказы патриотически настроенным офицерам в создании специальных подразделений по борьбе с немецкими оккупантами, тяжёлая моральная лагерная обстановка сильно повлияли на здоровье отца. Мы получили уведомление, что он скончался в местах заключения 14 июля 1944 года. Кажется, это был день его рождения…