Петруха мне передал струнную бандуру, к которой заблаговременно прикрепили ремень, чтобы можно было играть стоя, и я запел. На бэк-вокале мне стали подпевать бойцы.
- Если друг оказался вдруг, И не друг, и не враг, а - так, Если сразу не разберешь, Плох он или хорош.
В это время мои копейщики отбили ритм древками копий о землю.
***
«Интересная песня», - подумал Семислав. Однако найдя глазами Зыряну, которая восторженно смотрела на бравых копьеносцев, разум его от ревности помутился.
- Лихо! - толкнул его в бок Михаил, - смотри, что вытворяют.
В это время под звуки песни четверо бойцов взяли свои копья так, что получились импровизированные брусья. А двое других, запрыгнув на них руками, сделали стойку ногами вверх. Все местные девчонки аж завизжали от неожиданности. Воины, постояв так с десять секунд, ловко спрыгнули на землю и послали воздушные поцелуи зрительницам. Раскраснелись не только молодки, но и дамы постарше.
«Чертовы копейщики, принесла их нелегкая», - плюнул в сердцах Семислав.
- Если шел за тобой, как в бой, На вершине стоял хмельной,- Значит, как на себя самого, Положись на него, - допел этот невысокого ростика с хитрым прищуром глаз, никому неизвестный кхан.
- Неужели из самого Могула военачальник? - снова заладил свое Михаил.
- Я би сказаху от куды ион, - зло прошептал Семислав.
***
Первая песня была принята на ура. Особенно рукоплескали раскрасневшиеся местные селянки.
- Када буде делаша рекрутинг? - зашептал нетерпеливо мне в ухо Тарас.
- Рано еще, видишь, народ пока не разогрелся, - ответил я так же шёпотом.
- Песня: охота на волков! Исполняется впервые, - к чему-то ляпнул я, и запел замечательную песню великого русского барда.
- Рвусь из сил и из всех сухожилий, Но сегодня - опять, как вчера,- Обложили меня, обложили, Гонят весело на номера...
Под эту песню мои бойцы, отложив копья в сторону, стали разыгрывать сражение десять на десять работая только короткими клинками. Между куплетами они отчаянно звенели клинком о клинок. Постепенно первый десяток стал одерживать победу над вторым, «павшие» воины лежали как убитые прямо на земле. Кто-то из зрительниц всплакнул.
***
- Какая песня, - снова толкнул в плечо Семислава Михаил, - ты не понимаешь Сема, это же про меня песня. Это мне нельзя за флажки. Эх, сейчас бы горилки!
Семислава так же эта тема стала пронимать, - «а ведь и мне тоже нельзя за флажки», - подумал он, - «я ведь так же живу среди одних запретов. Одному можно все, а другому ничего».
В это время последний «оставшийся в живых» воин, стал так удачно отбиваться от превосходящих его числом противников, что к концу песни он победил их всех. И когда прозвучал последний аккорд он, пошатываясь, встал на одно колено, и поднял клинок в знак победы вверх. Все жители деревни хлопали не жалея ладоней.
- Сынку идяша, я тиби баньку истопляха! - крикнула какая-то женщина.
***
- Вот теперь пора, - прошептал я Тарасу.
Кстати его тоже песенно-театральная композиция проняла до слез.
- Братья и сестры! - начал я заключительное слово, - Селяне. Победа наша близка, но враг еще не разбит, последние силы горцев засели в городе герое Тунгуте! Нам нужна ваша помощь. Нужны сильные и смелые мужчины. Вот таких молодцев мы сделаем из ваших внуков и сыновей и мужей, - показал я рукой на своих копейщиков.
И тут произошло то, чего я больше всего боялся, народ, который только что рукоплескал, стал, как кисель расползаться по хатам. «Дружба дружбой, а табачок врозь», - усмехнулся я, - «ой, прав был кхан Гореслав, который тумаками собирал войско».
***
- Куда вы селяне? - обратился Михаил своим односельчанам, - кто же будет за Родину сражаться?
- Ут ти и идяша, - ответил ему, обдав перегаром, хмельной мужичок.
- Да у меня зрение никакое! - сказал изобретатель, сняв очки и показав свои слеповатые глаза.
- Усих зриния, - усмехнулся мужичок.
- Сема, а ты чего? - толкнул Михаил друга.
«Что же я, в самом деле, как самый распоследний трус», - подумал Семислав.
***
- Може плетьми усех биваха? - зашептал мне жарко на ухо Тарас.
- Я хочу! - крикнул какой-то парень.
- Молодец, - оживился я, - подойди, как тебя зовут?
- Семислав!
- Вот тебе Семислав бумага, - я достал заранее приготовленный бланк, - по этой бумаге, - крикнул я скорее остальным, а не этому храброму пареньку, - ты получишь в лагере, у казначея, деньги за две недели вперед, то есть целый рубль!
Толпа вмиг, услышав о деньгах, замерла и стала сползаться обратно к площади.
- А коли убют? - крикнул один мужичок.
- Если будешь слушать командиров, не убьют, - соврал я, что поделаешь, не схитришь, не победишь.