- Какие указания будут, кхан Григорий Саныч! - отрапортовал он.
- Молодец, - похвалил я Петруху, - хвалю за успехи по изучению языка. Задание тебе будет наисложнейшее.
Я достал пачку бумажек, на которых арианским витиеватым алфавитом были написаны расписки, с моей подписью, на получения одного рубля оплаты у кхана Тунгута.
- Цэ таки? - спросил меня Петр на своем привычном суржике.
- Это Петр, векселя, на них тебе нужно нанять селян для изготовления ростовых щитов. За четыре щита будет заплачен один вексель.
- А еси силени ни буду за них рабить?
- А ты скажи, что по законам военного времени, отказ от работы во благо защиты отечества приравнивается к государственной измене. А с изменщиками у нас разговор короткий, конфискация имущества и плеть.
- Прауда? - удивился Петр.
- Ну конечно нет, - успокоил я ординарца, - но селянам знать этого не нужно. Если хотят за нашими спинами отсидеться, пусть немного поработают. А деньги мы выплатим после победы. Кругом, выполнять приказание!
Как только Петруха замелькал пятками, ко мне прибежал Ладомил, - по вашему приказанию прибыл, Григорий Саныч!
- Ладомил, поступаешь в распоряжение казначея Казимра, будешь записывать в отдельную ведомость всех новобранце, а так же старослужащих.
- Как? У них же фамилий нет.
«В самом деле, фамилий нет ни у кого, кроме меня», - задумался я на секунду, - пиши, чей сын, из какого населенного пункта призван, сколько лет, какими профессиями владеет. Это нам, впоследствии, поможет отследить дезертиров, и наградить достойных.
- Есть! - выпалил мой адъютант.
После того, как Ладомил ушел в распоряжение казначея, я подсушил на костре глиняные детали модели требушета. Буквально через десять минут ко мне явилась команда плотников из десяти человек.
- Кого я вижу, - обрадовался я знакомым лицам, - Серафим, Трофим и Иван, как служба?
- Добре служиша! - ответил за всех Серафим.
- Какой опыт есть в плотницком деле? - уже серьезно поинтересовался я.
- Ми цэ потомствини плотнячи, - снова ответил Серафим.
- Добро, значит, будешь за старшего, - я взял глиняные детальки, - знаешь, что такое масштаб?
- Ни, - сник сразу Серафим.
- Вот эта заготовка, - я повертел в руке деталь длинной стороны корпуса требушета, - должна быть длинной с телегу. Сейчас она меньше ее в десять раз.
- А поний, остальны дитали тож у десяти раз боле! - обрадовался старший из братьев плотников.
- Молодец, все верно каждая деталь должна быть больше в десять раз. Сейчас занимайтесь изготовлением отдельных частей будущего механизма, каждой детали нужно сделать по три штуки. Сколько на все про все уйдет времени?
- Чиса читире, може мене, - помялся Серафим.
- Через четыре часа займемся сборкой. Сейчас каждая минута на счету. От вас сейчас зависит, победим мы врага или нет. Одной отвагой нам горцев не одолеть. К работе приступить!
После того как плотники направились к лесу, я решил объехать деревню и проверить на сколько удачно выполняется миссия Петрухи по созданию ростовых щитов. Однако как только верный Буцефал вывез меня за пределы лагеря, ко мне кто-то обратился на чистом академическом арианском языке.
- Доброго времени суток, не угодно ли выпить чашечку чая?
Я развернул коня и увидел за забором, самого захудалого домишки в Белой, того самого худого очкарика, который как две капли воды походил на покойного Володьку Чиркова. А вдруг он не умер, а тоже сюда переместился?
- Хэло, Вовка, как вчера «Спартак» сыграл с «Динамо»? - решил я сразу устроить разведку боем.
«Володька должен был ответить, что два ноль, а я удивится, как два, а он улыбнуться и объяснить, ну, там ноль, и там ноль. Это был наш пароль, что все отлично».
Этот же «Володька» почесал рукой затылок, - я знаю, что такое динамус, это интенсивность движения. Меня кстати зовут Михаил, так не угодно ли чаю?
- Меня зовут Григорий Саныч, я кхан рубежного гридня. Динамо, уважаемый Михаил, это когда вам девушка улыбается, строит глазки, а вы ей подарки дарите и цветы. А потом, когда дело уже кажется на мази, она внезапно исчезает в тумане.
Михаил снова почесал затылок, и я даже расслышал, как заскрипели его извилины. Ладно, хорош над человеком издеваться, за пять минут беседы от меня не убудет. Тем более видно, что человек образованный. Вдруг он сможет быть полезен.
- Поедемте в номера, - сказал я, спрыгнув с Буцефала и привязав его к ограде.
В доме Михаила пахло, как бы это повежливей сказать, в общем, как в общественном туалете. Естественно ни какой речи о чае в такой атмосфере и быть не могло.