- Ты что пацан! - крикнул я, - быстро ушел за спины! Быстро я сказал!
- Я паду, как герой, вместе со всеми! - выпалил он мне в лицо.
- Да с чего ты решил, что мы тут все поляжем! Сейчас отступим в лес, а там придумаем что-нибудь.
- Ловы орианскиэ свыны, - крикнул один джигит, и бросил отрубленную голову нашего пушкаря прямо в меня.
- А-а-а! - заверещал, как девчонка Ладомил.
- Уберите его! - приказал я другим пехотинцам.
Странно, но меня послушались и запихали Ладомила ближе к центру.
- Эй, орианскиэ свыны, выходы одын на одын! - крикнул другой джигит, - я тэбэ троготь нэ буду, я тэбэ нэжно зарэжу! - разбойник заражал, его поддержали остальные джигиты.
- Сейчас ведь бубенцы отрежу! - выкрикнул я ему, - чем будешь ублажать ослицу, герой!
На этот раз заражала вся наша пехота. Джигит покраснел, выхватил из-за спины лук и выстрелил в меня с десяти метров, я принял его стрелу на щит, от которой она отскочила в поле. Вдруг около моего уха просвистел кинжал, ослолюб схватился за живот и упал под ноги своей лошади. Оказывается это Тарас, показал ему кузькину мать, то есть мастерство метания ножа. Конница Улугбека еще раз попробовала разрушить наш строй, так же потеряв пару десятков особо горячих пареньков. Итак, переругиваясь и перекрикиваясь с противником, мы медленно вошли в лес. В лесу войны Улугбека нас уже не преследовали. Куда подевался кхан Гореслав со своими закованными в броню всадниками, мне разглядеть не удалось.
7.
В лесу через час ходьбы мы вышли на наш обоз. Лица обозников и казначея были смурны и печальны.
- Шо, проиграху? - спросил нас казначей.
- Тебя как звать величать? - ответил я ему вопросом на вопрос.
- Казимир.
- Запомни Казимир и запиши в амбарной книге, арианцы не сдаются!
Мой слоган быстро разнесся по угрюмым воякам, которые стали терять надежду.
- Добре, казал, - раздалась чья-то похвала.
- Знаешь что Казимир, ты сейчас бойцов наших напои, накорми и спать уложи, а завтра мы этих орлов горных в пух и прах разобьём, - распорядился я, чтобы занять обозников, казначея, да и самих воинов.
Среди уставших пехотинцев послышались смешки.
- А спати тишо с ослиций? - пошутил Петруха.
Теперь хохот стоял на всю поляну. Я и сам от смеха прослезился.
- Питро, как можно, ты еще к ней не женихался, а уже спать? - поддел я своего боевого товарища.
После чего ржали все как кони, кроме смущенного Петрухи.
- Гриня, ти харно придумив, устроив унас укольцо, - тихо мне сказал десятник Тарас, - ка ти удумал тако?
Можно конечно было рассказать Тарасу о компьютерной игре "Тотал Вар", в которую я играл на хорошем профессиональном уровне, так как, бросив пить алкоголь, нужно было чем-то занять вечера. Но я подумал, хоть он мужик и смекалистый, вряд ли поймет.
- С испугу, - соврал я Тарасу отчасти, так как испугался я все же не слабо, когда побежали наши гридни.
- А узаутра ка думашь Улухбека разбиваху? - приняв мои слова сказанные казначею всерьез, спросил десятник.
- Ты, Тарас, десятников собери, сейчас чаю попьем и что-нибудь скумекаем. Я знаю одно, разбить мы их просто обязаны! Нечего всякой погани на нашей земле делать! - сказал я уже громко для всех.
Дальше лагерь зажил своей обычной походной жизнью. Расставили шатры, выставили дозоры и стали готовить амарантовую кашу. Я подошёл к Казимиру.
- Ну, мил человек, показывай, что из вооружения есть в обозе?
- Копия ище имаху, луки исть, прауда стрил мали, усехо семи дисятов, - мы шли вдоль телег, где лежали боеприпасы, - порох исть, прауда на кой ен, видь усе пушхи потеряша. Кирасы исть кожаны симь штук.
- Да, не густо, согласился я. Пойду с народом побаю, может, что и придумаем.
- Попытаху, ни пытаху, - сказал язвительно мне вслед казначей.
- Ничего-ничего, голь на выдумку хитра.
Особенно, когда гол, как сокол, очень быстро голова начинает соображать, - добавил я уже про себя.
Перед командным шатром собралось пятнадцать человек, тринадцать из них десятники, которые остались живы, сын кхана Тунгута Ладомил и я, залетный казачек из другого мира.
- Браты, шо буде дела? Яки буде воевати? - вот так просто и не затейливо начал военный совет мой десятник Тарас, как самый уважаемый воин в гридне.
- Шо делати? - удивился десятник Мирослав, который в авторитете так же не уступал Тарасу, - ми ща порешаха. А ут ти хлопе, хто таки? - указал он на меня, - спивати шо буде?
Ну, началось в колхозе утро, - усмехнулся я про себя, - а ты кто такой?
- Цэ Мирослау, хлопе, шо упасу наши житии, - ответил ему угрожающе Тарас, - поки ти удрапал, та, щи пятки суиркали.
Миросла замолк, но внезапно его поддержали еще два десятника, которым мое появление на военном совете тоже не понравилось.
- Ми усами упасли, суои житии!
- Он, московит! - выпалил Ладомир, - академию заканчивал! Нам полезны будут его советы.
Горячий мальчонка, - подумал я, - и с чего он взял, что я академию заканчивал? А! Я же говорю на академическом аринском языке! Однако если считать мой альма-матер, Политех - академией, то я действительно ее заканчивал. И судя по всему, кроме меня, здесь никто академий не кончал. Поэтому молчание недовольных десятников я воспринял, как признание за мной право голоса. Однако Мирослава моя ученая степень не смутила, и он задал логичный вопрос.
- Шо московиту ту делати? Откель он узялси?
- Шел по лесу, упал, потерял сознание, очнулся - гипс! Такая версия годится? - спросил я в лоб десятника Мирослава, - мы уже пятнадцать минут тут выясняем, кто я такой! Вместо того чтобы эти пятнадцать минут выяснять, как победить Улугбека и освободить город Тунгут. Лично у тебя есть предложения?
- Нима, - потупился Мирослав.
И почему всегда, у кого в башке "нима", самые говорливые? - спросил я сам себя.
- Значит так, - сказал я уже вслух, - выход у нас есть. Я осмотрел обоз, в обозе есть порох. Эта смесь уже сама по себе хорошее оружие.
- Пушик нима, - опять встрял Мирослав.
- Можно сделать гранаты, - не обращая внимание, на кислую мину Мирослава, предложил я.
- Шо цэ таке? - заинтересовался Тарас.
- В кожаный мешочек насыпаем порох, добавляем в смесь металлические осколки, можно наконечники стрел. Они тоже есть в обозе. Далее связываем мешочек и вставляем фитиль. Фитиль поджигаем, бросаем гранату в противника, она взрывается, металлические осколки поражают все живое в радиусе пятнадцати метров. Как то так.
- Шо цэ тако фитиль? - снова спросил мой десятник.
- Шнур, который хорошо горит. Делается так. С водой смешиваем порох, кладем в раствор веревку, она пропитывается эти раствором. Далее веревку сушим и получаем фитиль. Режим веревку на небольшие кусочки. Засекаем, за сколько этот кусочек прогорит. Нам нужно рассчитать так, чтобы граната не взорвалась в руках гранатометчика и в воздухе.
- А еси ми сами сибя узоруем? - задал первый дельный вопрос за сегодня Мирослав.
- Метать нужно далеко, тогда не взорвем, - ответил я, - метров на пятьдесят, примерно вон до того дерева.
- Добре, Никодим може так кидаху, - обрадовался Тарас, - хто ище?
Посыпались предложения других десятников, набралось примерно человек пять, сопоставимых по силе Никодиму.
- Что бы нам превратить конницу Улугбека в фарш, метать на такую длину должны как минимум человек тридцать, - возразил я.