Терри бросила на меня взгляд, полный горечи, завела мотор и медленно поехала в сторону улицы Ламот. Я проследил, пока автокэб скроется за углом, затем расстегнул кобуру и ножны, вынул запретные путы из кармана и намотал их на правое запястье. Постояв ещё с минуту и глубоко вздохнув холодный утренний воздух, я направился в сторону злополучного пустыря у полуразрушенного здания на краю площади.
Он услышал мои шаги ещё на подходе.
— А вот и мистер Ринг… Ринг… Ринг… — Его вкрадчивый голос дробным эхом пронёсся по стенам заброшенного здания.
И вот наконец мы увидели друг друга.
Я и Питер Соло.
Он стоял ровно на том же месте, где когда-то стоял я сам, в то время как Феликс, размахнувшись, обрушивал на меня первый удар своего друидского топора. Воспоминание пронеслось в памяти так ярко, что в ушах послышался звон оружейной стали.
Питер был не один.
Рядом с ним замерла Хлоя. Она стояла на коленях, а её глаза закрывала повязка из белого лоскута, оторванного от её же платья. Таким же лоскутом Питер связал Хлое руки. Но это было далеко не всё. Ублюдок накинул на шею девушки стальную удавку и точно так же, как я когда-то поступил с Феликсом, держал за конец скользящей петли, притягивая жертву к своим ногам.
Лицо Хлои блестело от слёз, разбитые губы дрожали, из носа текла кровь. Похоже, Питер не раз ударил Хлою наотмашь.
Он наклонился к ней и произнёс с улыбкой:
— Представляешь, мистер Ринг даже не опоздал. Видимо, ты ему позарез нужна, крошка. Неужели ты его так умело развлекаешь? Хотя… если б не обмен, я б с тобой тоже развлёкся.
Позади него, в углу сидела Дженни, с повязкой на глазах, как и Хлоя, только ещё и обездвиженная по рукам и ногам. Она не плакала, лишь громко сопела и поджимала губы.
Я направился в сторону Питера и шёл до тех пор, пока он не сказал:
— Стой и подними руки.
Я сделал ещё шаг и остановился. Поднял руки.
Питер окинул меня взглядом с ног до головы.
— Ты же понимаешь, что я могу уничтожить тебя одним движением пальца? Без кодо ты никто, мистер Ринг. Понимаешь, да? — Не дождавшись ответа, он нетерпеливо спросил: — Печать принёс?
— А ты сам как думаешь?
Питер поморщился.
— Избавь меня от своих приёмчиков, мистер Ринг. Только жулики отвечают вопросом на вопрос. — Он сильнее сжал удавку на шее Хлои. — Одно неловкое движение — и головы у неё не будет, понял?
Девушка засипела, задёргала связанными руками.
— Если ты задушишь мою рунную ведьму, то и Печати у тебя не будет, понял? — процедил я.
— Резонно. — Питер ослабил удавку.
Хлоя с хрипом вдохнула и осела на грязный каменный пол. Её колени были разодраны в кровь, босые ноги измазаны рыжей кирпичной пылью.
— Покажи Печать, — потребовал Питер.
Я молча сунул руку в карман брюк. Питер сглотнул и покосился на мой карман.
— Ну! Чего замер? Брось перстень мне, и я отпущу твою ведьму.
Я покачал головой, не вынимая руку из кармана.
— Подойди и возьми.
Питер загоготал. Эхо снова разнеслось и заухало по стенам.
— Думаешь, я идиот?
— Уверен, что ты идиот.
Он перестал хохотать и уставился мне в глаза.
— Условия тут диктую я, а не ты. Так что бросай перстень мне, или я придушу твою девку и заберу Печать силой, как в прошлый раз.
— Тогда зачем вся эта хрень, Питер? Отпусти Хлою, скрути меня эргом и забери Печать. В чём проблема? Кажется, в прошлый раз я ничего не смог тебе противопоставить. Час спустя мало что изменилось.
Питер прищурился и снова потянул за конец удавки, заставляя Хлою приподняться с пола и опять встать на колени.
— Я бы очень хотел, чтобы на месте этой ведьмы был ты, мистер Ринг. Может, поменять вас местами?
— Терри очень просила тебя не убивать, — сказал я.
— Терри? — Питер скривился. — Терри мне больше не сестра. И семьи у неё тоже нет. Как только она спуталась с тобой, то предала весь клан. И я до сих пор не могу понять, чего она в тебе нашла… Дура, одним словом. Другого объяснения я не вижу.
— Она считает, что ты трус, и что Феликс с детства тебя угнетал, как и отец, а теперь ты стараешься заработать авторитет, только тебя всё равно никто не воспринимает всерьёз… даже она.
— Закрой свою поганую пасть, говнюк, — процедил Питер, теряя терпение и снова дёргая за конец удавки. — Отдай мне Печать!
— Хорошо-хорошо, остынь… — Я кивнул и медленно вынул из кармана руку.
Увидев её, Питер побледнел.
На мой указательный палец был надет перстень. Он нещадно жёг руку до самого локтя, и лишь железным усилием воли мне удавалось делать вид, что всё в порядке.