— К тому же, — задумчивым тоном добавил Ю, — руководство у могущественного соседа вполне может и смениться.
— Именно, — кивнула Хонор. — В своей истории андерманцы никогда не доверяли республиканским институтам. Надо полагать, они предпочитали Законодателей Комитету общественного спасения, но я не удивлюсь, узнав, что Комитет был им ближе и понятнее нынешней Республики. По их убеждению, выборная власть пугающе переменчива и непредсказуема.
— Ты хочешь сказать, — медленно произнес МакКеон, — если они решат, что Республика достаточно сильна, чтобы победить Звездное Королевство, они встревожатся?
— Империя считает лучшим способом обеспечения собственной безопасности сохранение равновесия сил, — ответила Хонор. — Но если Республика, которая и сейчас намного крупнее Звездного Королевства, уничтожит или хотя бы серьезно ослабит Мантикорский Альянс, равновесие испарится. В регионе возникнет — или, если угодно, возродится — доминирующая сила, которой монарх Андерманской империи естественным образом склонен не доверять и опасаться.
— И эта сила ещё должна продемонстрировать, что способна устоять, — согласился Ю.
— Возможно, все эти соображения в принципе справедливы, — сказала Трумэн, — но мне не кажется, что они уже на что-либо влияют. Слишком поздно. Что бы ни затевали Тейсман и Причарт, Густав уже готов отхватить добрый кусок Силезии, а наши бесподобные лидеры палец о палец не ударили, чтобы его разохотить. Разве что вывесили на просушку наше оперативное соединение. И вряд ли стоит ждать, что они предпримут что-то более серьёзное, каким бы точным ни был этот прогноз. Если вообще в Лэндинге прислушаются к вашим словам или словам графа Белой Гавани.
— Вот именно! — МакКеон скривился. — Картина маслом: Высокий Хребет и Декруа меняют внешнюю политику по предложению Хонор Харрингтон!
— Вообще-то, — медленно заговорила леди Харрингтон, — я думала совсем не о них.
— Что?
МакКеон выпрямился и развернул кресло так, чтобы смотреть Хонор прямо в лицо. Вид у него был на редкость хмурый.
— Но если не о них, то о ком? — с глубочайшей подозрительностью спросил он.
— Ладно тебе, Алистер! — укорила она. — Как будто непонятно, о ком еще я могу говорить.
— А с чего ты взяла, что адмирал Рабенштранге примет на веру твое сообщение о предполагаемом «Втором флоте», обнаружить который нам так и не удалось? — спросил МакКеон. — С чего ты взяла, что он вообще его прочтет?
— А кто говорил об отправке сообщения? — ответила вопросом на вопрос Хонор, и трое подчиненных застыли, не веря своим ушам.
— Что?
Чин-лу фон Рабенштранге глядел на начальника штаба в полном недоумении.
— Согласно донесению службы слежения за периметром, — повторил капитан дер штерне Изенхоффер тоном человека, который с трудом верит собственным словам, — в систему вошел один мантикорский корабль стены, идентифицировавший себя как КЕВ «Трубадур», СД(п) их класса «Медуза». По данным нашей разведки, «Трубадур» является флагманским кораблем контр-адмирала Алистера МакКеона.
— И что, он просто так взял и заявился в одиночку к нам в Саксонию?
— Насколько может судить служба слежения — да, — подтвердил Изенхоффер, и Рабенштранге нахмурился.
Пассивные сенсорные платформы Саксонии, возможно, и уступали по чувствительности тем, что обеспечивали безопасность Нового Берлина, но и они, безусловно, засекли бы след выхода из гиперпространства любых кораблей, которые могли бы сопровождать «Трубадура».
— А сообщил ли этот корабль что-то еще, кроме своего имени? — осведомился адмирал.
— Вообще-то да, герр герцог, — ответил Изенхоффер.
— Ну так не заставляйте меня вытягивать из вас каждое слово клещами! — съязвил Рабенштранге.
— Прошу прощения, сэр, — пробормотал Изенхоффер. — Дело в том, что это кажется столь абсурдным… — Он остановился и перевел дух. — Сэр, — сказал он наконец, — по сообщению с «Трубадура», на борту находится герцогиня Харрингтон. Она обратилась с официальной просьбой о встрече с вами.
— Со мной? — переспросил Рабенштранге. — Герцогиня Харрингтон?
— Так передали с «Трубадура», сэр, — подтвердил Изенхоффер.
— Понятно.
— При всем моем уважении, сэр, — сказал начальник штаба, — я бы не советовал разрешать «Трубадуру» углубляться в систему. — Герцог взглянул на него вопросительно, и начальник штаба пожал плечами. — Просьба герцогини Харрингтон смехотворна, даже если она говорила всерьез. Один командующий всегда имеет возможность вступить в контакт с другим, используя общепринятые каналы.
— И как вы думаете, почему она не воспользовалась этими каналами?
— Мне кажется, герцогиня решилась на драматический ход в надежде найти какой-то способ разрядить напряженность, имеющую место между вашими и её силами, — осторожно предположил Изенхоффер.
Как начальник штаба Рабенштранге, он знал, что герцог категорически не согласен с политикой Империи в Силезии. Он в подробностях знал о выволочке, которую устроил новый командующий подвергшемуся опале и отправленному домой Штернхафену. И — что ещё более важно — Изенхоффер знал, с каким уважением относится его командир к Хонор Харрингтон.
— Судя по вашему тону, — заметил герцог, — вы находите это хотя и возможным, но не слишком вероятным.
— Откровенно говоря, нет, сэр, — признал Изенхоффер. — При всем моем уважении, герцогиня должна понимать, что это запоздалый шаг.
— Не припоминаю, чтобы я отдавал приказ о нападении на базу «Сайдмор», — произнес Рабенштранге с внезапным холодком в голосе.
— Разумеется, сэр, не отдавали! — быстро поправился Изенхоффер, но в его тоне сквозило упрямство. Герцог подбирал себе начальника штаба не по принципу «чего изволите» и не слабака. — Я этого не говорил. Но после всего случившегося герцогиня должна была составить представление о твердом намерении его императорского величества обеспечить стратегические интересы Империи в Силезии. Ясно ведь, что в сложившейся ситуации разрядить напряженность может только её согласие уступить нашим территориальным притязаниям. Однако пойти на подобную уступку герцогиня вправе лишь по указанию своего правительства, а в таком случае ничто не мешало бы ей воспользоваться обычными каналами.
— Что возвращает нас к вопросу, почему она этого не сделала. Так? — спросил Рабенштранге, и Изенхоффер кивнул. — Но если, по вашему мнению, она не собирается предложить нам дипломатическое решение, зачем она вообще сюда явилась?
— Могу назвать две причины, сэр. Во-первых, я бы не удивился, узнав, что здесь она по собственной инициативе, пытаясь отсрочить неизбежное. Она может предложить соглашение о временном замораживании ситуации до прихода дополнительных указаний от её правительства. Однако такое предложение подозрительно. Отсрочка позволит Звездному Королевству перебросить к Сайдмору дополнительные подкрепления. Во-вторых, мне трудно придумать лучший способ получить точное представление о численном и качественном составе наших сил, чем сканировать систему бортовыми сенсорами новейшего корабля стены. Не стану утверждать, что это её главная цель, но это объективно станет неизбежным следствием допуска её корабля вглубь системы.
— Допустим, — сказал Рабенштранге после непродолжительного молчания. — С другой стороны, я, в отличие от вас, с этой леди знаком. Если она хочет что-то сказать, стоит потратить время, чтобы её выслушать. Чего она никогда не делает — уж во всяком случае не умеет делать хорошо — это не лжёт. А то, что сенсоры «Трубадура» позволят ей узнать больше о наших силах, меня не волнует. Более того, в определенном смысле я как раз предпочел бы разрешить ей составить объективное представление о нашем потенциале. «Ошибки», которые преследовали нас с тех пор, как этот идиот Гортц позволил угробить себя в Зороастре, весьма опасны, Чженьтин. И не только тем, что из-за них уже погибли люди. Император полон решимости защитить наши рубежи, ради чего не остановится даже перед войной со Звездным Королевством, но это не значит, что он не предпочел бы добиться тех же целей без кровопролития. Да и я, со своей стороны, тоже не хочу нести ответственность за гибель людей, которой вполне можно было избежать. Коль скоро леди прибыла, пусть сообщит мне то, что считает нужным. И пусть увидит нашу мощь. Если есть какой-то способ предотвратить новые жертвы, мы, без сомнения, должны им воспользоваться. И если реальное представление о потенциале нашего флота заставит её быть осмотрительнее или посоветовать своему руководству пойти навстречу требованиям императора, тем лучше.