Боле того, поскольку оружие Третьей волны более точно и, в теории, может убивать и ранить меньше солдат и мирных жителей, не лучше ли будет передовым странам продавать такое оружие менее продвинутым армиям — взамен оружия Второй волны, которое будет уничтожаться под международным контролем? Не обменять ли оружие массового поражения на оружие НЛД?
Это только намеки на весьма непривычные идеи, с которыми армиям и поборникам мира придется иметь дело завтра.
И когда мы говорим о стратегии знаний для мирных целей, какую роль здесь должно играть обучение? Будут ли международные центры обучения созданы для солдат, прикомандированных к ООН, или для других сил поддержания мира и борьбы с последствиями катастроф? Как насчет применения компьютерных имитаций для обучения посредничеству, ликвидации последствий катастроф, борьбе с голодом и разрешения конфликтов между культурами?
И более всего, как насчет всех видов моделирования, анализа и сбора данных, которые переместят центр внимания антивоенных действий из настоящего в будущее — предвосхищающее мышление, а не действия вслед пролитой крови? Здесь потребуется не только понимание военного равновесия сил, перемещения войск и так далее, но информация о политических фракциях и структурных напряжениях, выгодах и ограничениях, которые ведут к принятию решений в каждом государстве.
И наконец — и это приводит нас обратно к Балканам, — ни одна стратегия знаний для сохранения мира не может не учитывать один из самых серьезных источников информации и дезинформации, случайной и намеренной: СМИ.
Как начать (и как прекратить) войну
У правительств Европы и Америки есть длинный список причин, по которым они не станут рисковать ни солдатами, ни летчиками ради защиты страдающих людей на Балканах — что сербов, что боснийцев, что хорватов. Но ни одно правительство пока не объяснило, почему оно не предпринимает полностью безопасных и недорогих мер, чтобы удушить или хотя бы ограничить эту войну.
Это не был необъяснимый взрыв ненависти между народами, которые тысячу лет жили бок о бок и вступали в смешанные браки, — войну разожгли намеренно.
Коммунистические начальники в разных частях Югославии, стремительно терявшие авторитет после окончания холодной войны, решили уцепиться за власть, перейдя от марксизма к религиозно-этнической идеологии. Безответственные интеллигенты, рвущиеся к власти, вооружили их теориями религиозного и этнического превосходства и тоннами боеприпасов гиперэмоциональной риторики. Роль артиллерии сыграли СМИ.
Говоря словам Милоша Васича, редактора единственного независимого в Белграде журнала «Време», взрыв насилия оказался «искусственной войной, в действительности порожденной телевидением. Потребовалось только несколько лет свирепой, беспощадной, шовинистической, нетерпимой, экспансионистской, милитаристской пропаганды, чтобы породить достаточную ненависть, запустившую механизм войны».
Чтобы это было понятно, он так сказал американцам, посетившим его во время войны: «Представьте себе США, где каждая телестанция вплоть до самой мелкой дает одну и ту же передовицу — передовицу, продиктованную Дэвидом Дьюком. У вас тогда тоже через пять лет будет война».
С этим соглашается албанская журналистка Виолетта Ороси: «Распад Югославии начался как война СМИ».
Во всех регионах главные СМИ взяли под контроль фанатики, и они цензуровали, разрушали или намеренно оттесняли на обочину умеренных. Несмотря на это, группы борьбы за мир и мелкие газеты и журналы отчаянно пытались угасить пламя ненависти. Весна Песич, директор Центра антивоенных действий в Белграде, обращалась к внешнему миру с призывами признать существование «тех, кто не поддерживает политику межнациональной ненависти и войны». В Белграде происходили марши мира. Даже в Баня-Луке, оплоте боснийских сербов, в самой гуще битвы организовалась группа боснийцев, сербов и хорватов, назвавшая себя «Гражданский форум», — группа против этнической и религиозной ненависти.
Но ни одна западная держава — США, Англия, Франция, Германия, не говоря уже об остальном мире, — не подала финансовой или политической помощи противникам того самого кровопролития, которое правительства этих стран ежедневно осуждали. А ООН не создала ничего даже похожего на стратегию действий СМИ против пропаганды ненависти, чтобы хоть умерить насилие. Корабли ВМФ стояли возле берегов, надзирая за соблюдением эмбарго на поставки оружия. Но если бы поставить на палубы этих кораблей или на почву близлежащих Италии или Греции радиопередатчики, сама ООН могла бы дать голос заглушенным умеренным каждого региона, внося струю здравого смысла в безумие бывших республик Югославии. И почему бы вместе с эмбарго на оружие не ввести эмбарго на пропаганду ненависти? ООН или великие державы могли бы заглушить частоты местного вещания, если бы захотели. Они могли бы взять под контроль всю электрическую и почтовую связь воюющих государств. Но ничего этого не случилось.