В Азии в марте 1919 года началось корейское восстание против японского колониального правления. Рассуждая о двадцатых годах, будущий диктатор Северной Кореи Ким Ир Сен припоминает свои сомнения: «Сможем ли мы… победить войска империалистической страны, которая производит танки, пушки, военные корабли, самолеты и другое современное оружие, а также тяжелую технику, на сборочных конвейерах».
В таких конфликтах стороны представляют не просто различные страны или культуры. Они представляют различные цивилизации и различные способы создания богатств: одна — с помощью плуга, другая — на сборочном конвейере. Соответственно их вооруженные столкновения отражают конфликт цивилизаций.
Более сложный класс войн сталкивает одиночную форму войны с двойной. Это, как мы видели, случилось в Заливе. Но не впервые случилось, что армия использовала сразу две формы войны.
Самурай и солдат
Европейцы уже отхватили себе приличные куски Азии, когда Япония после революции Мейдзи в 1868 году начала свой собственный путь к индустриализации. Твердо решив не стать следующей жертвой усиления Европы, японские реформаторы стали индустриализовать не только экономику, но и военное дело.
Не очень много прошло времени — до 1877 года, когда разразилось восстание Сацума. Вооруженные мечом самураи вышли в последний бой с армией императора. Эта война, как говорят Мейрион и Сьюзи Гаррис, авторы книги «Солдаты солнца», видела последние «рукопашные поединки самураев». Но еще она видела одно из первых применений промышленной формы войны.
Хотя в войсках императора и были самураи (Первая волна), в основном они состояли из призывников (Вторая волна), вооруженных ружьями Гатлинга, навесными орудиями и винтовками. Как и в Заливе, одна сторона полагалась на единую форму войны, вторая применяла двойную.
Еще в одном классе войн, включающем Первую мировую, можно увидеть крупные союзы, в которых по обе стороны конфликта партнерами выступали страны Первой и Второй волны.
В каждом из этих классов, конечно, войны сами по себе зависели от огромных различий в тактике, силах, технике и других факторов. Но все эти вариации более или менее укладываются в ту или иную форму войны.
Но если и прошлое уже отмечено заметным разнообразием, то добавление формы войн, соответствующей Третьей волне, резко повышает возможную разнородность войн, которые мы должны будем предотвращать или вести. Комбинаторика подсказывает, как сильно вырастает число возможных сочетаний.
Мы уже знаем, что прежние формы войны не исчезают целиком, когда появляются новые. Как не исчезло массовое производство Второй волны с приходом индивидуализированных продуктов Третьей волны, так и сегодня найдется стран двадцать со значительными по региональным масштабам армиями промышленной эпохи. По крайней мере какие-то из них пошлют пехотинцев погибать в будущих конфликтах. Траншеи, земляные укрепления, сосредоточенные массы войск, фронтальные атаки — все эти методы и оружие Второй волны обязательно будут использоваться до тех пор, пока оружие низкой точности, «безмозглые», а не «умные» танки и пушки будут переполнять арсеналы бедных и злобных государств.
Что еще более усложняет дело — то, что некоторые страны Первой и Второй волны стремятся к приобретению оружия Третьей волны — от систем противовоздушной обороны до ракет дальнего радиуса действия.
Поскольку в каждый отдельно взятый год на планете бушуют примерно тридцать войн разного масштаба, в будущих десятилетиях можно будет легко увидеть что-нибудь от пятидесяти до ста войн разного масштаба. Некоторые будут утихать, и вместо них разгорятся новые, — если мы не проделаем колоссальной работы для повышения результативности наших усилий по сохранению мира и подавлению кровопролитий. И чем больше будет разнообразие войн, тем труднее будет эта работа.
На одном конце шкалы здесь маломасштабные гражданские войны и силовые конфликты в бедных странах с низким уровнем развития техники, а также случайные вспышки террора, наркотрафик, экологическое вредительство и тому подобное. Но малые, по сути своей относящиеся к Первой волне войны на периферии мировой системы власти являются, как мы уже говорили, не единственным видом войн, которых надо бояться. Например, дальнейший распад России может бросить различные регионы или этнические группы со средним уровнем развития техники в конфликт типа Второй волны, где используются массы войск, танки и даже тактическое атомное оружие.
А высокотехнологические страны, развивающие у себя экономику умственного труда, могут оказаться либо втянутыми в эти конфликты, либо брошенными в войну в результате внутренних политических бурь. Этническое и религиозное насилие за пределами границ может породить такое же внутри границ. И нельзя даже исключить возможность войны между собой двух развитых держав Третьей волны. Воздух начинен сценариями торговых войн, которые, если их глупо развивать, могут перейти в настоящую войну между большими торгующими странами.