Например, ясное технологическое преимущество Америки в военном деле во многом связано с тем, что министерство обороны тратит около 40 млрд. долларов на исследования, связанные с обороной.
В эпоху Второй волны военная экономика США росла молниеносно и запускала в гражданскую экономику новшество за новшеством. Сегодня роли поменялись. В быстрых темпах Третьей волны в гражданской экономике прорывы происходят чаще и оттуда уже распространяются на оборонную промышленность. Это требует стратегического пересмотра научно-исследовательских приоритетов и перестройки отношений между военной и гражданской наукой и техникой.
Конечно, есть альтернативный способ получения ценных знаний — шпионаж и разведка, которая очевидным образом является центральным моментом любой войны знаний. Однако грядущая перестройка разведки столь фундаментальна, что требует более серьезного рассмотрения, чем то, что можно здесь привести (см. главу 17, «Будущее шпиона»).
И наконец, в приобретении знаний можно использовать такую вещь, как организованную, стратегическую утечку мозгов. Во время Второй мировой войны шла живая (иногда смертельная) конкуренция за научную мозговую мощь. Нацисты сильно повредили собственной военной эффективности, изгоняя или истребляя лучшие умы Европы, многие из которых были евреями. Союзники подобрали эти умы и пристроили их в проект «Манхэттен», который дал первую атомную бомбу. Другие сыграли выдающуюся роль в разных областях — от стратегических исследований и политологии до психоанализа. И еще союзники старались похищать немецких атомщиков, чтобы не дать Гитлеру получить собственную бомбу.
Военное и коммерческое значение такой позитивной и негативной утечки мозгов будет расти с распространением по миру информации и ноу-хау. Как говорит влиятельный теоретик менеджмента Том Петерс: «Один из величайших секретов Силиконовой долины — кража человеческого капитала из третьего мира. Многие уроженцы [долины] покидают ее. Но это более чем восполняется притоком индийцев и тайваньцев».
Таким образом, завтрашние стратеги военного знания вполне могут создать развитую и долговременную политику отсасывания нужных мозгов из намеченных стран и перевозки их к себе. И наоборот, создать планы препятствия или затруднения ухода ведущих ученых и инженеров к потенциальному противнику. Недавние попытки воспрепятствовать эмиграции русских ученых в Иран и Северную Корею — только последний раунд в игре, в которой намечаются огромные стратегические ставки.
Умные стратеги знания много внимания обратят на завтрашние «поставки знания», как сегодня они следят за поставками оборудования.
Солдаты программного фронта
Передовые армии, как промышленные компании, должны также хранить и обрабатывать информацию в огромных объемах. Это, как мы знаем, требует все больше инвестиций в информационные технологии, или ИТ.
Военные ИТ — это компьютерные системы всех вообразимых типов и размеров. Природа, распространенность, мощность, работоспособность и гибкость таких систем, их связь с радарами, с противовоздушной обороной, со спутниковыми и прочими сетями — вот что будет отличать передовые армии от прочих.
В США большую работу проделали Дьюен Эндрюс и Пол Штрассман и преемники каждого из них в Пентагоне: Чарльз А. Хокинс-младший и Синтия Кендалл — люди, занятые рационализацией, модернизацией и усовершенствованием этих здоровенных систем. Хокинс, инженер, вышел из военной разведки. Кендалл, помощник министра обороны по информационным системам, училась математике и исследованию операций. В министерство она пришла работать в 1970 году.
Но что куда важнее железа, за которым наблюдают Хокинс и Кендалл, — это постоянно меняющиеся программы, от которых зависит работа этого железа. Во время войны в Заливе телекамеры, гоняясь за красочным зрелищем, глядели на истребители «Ф-14 Томкэт», с ревом взлетающие с палуб авианосцев, на вертолеты «Апач», пикирующие над пустыней, танки «Абрамс», преодолевающие пески, и ракеты «Томагавк», наводящиеся на цель. Железки стали круглосуточными «звездами», но на самом деле «звездами» были программы, создающие, распределяющие, анализирующие данные, — хотя ни один телезритель не видел тех, кто их написал и поддерживал: солдат программного фронта. В большинстве своем — штатских. Компьютерные программы меняют баланс военных сил во всем мире. Сегодня системы оружия монтируются и доставляются на «платформах», как называет это профессиональный жаргон. Платформой может быть ракета, самолет, корабль и даже грузовик. И военные сейчас усваивают, что дешевая и простая платформа в руках бедных и малых стран может доставлять высокотехнологичную огневую мощь — если само оружие снабжено хорошим программным обеспечением. Глупая бомба может поднять себе Ай-Кью, добавив новых компонентов с хорошими программами.