Зафиксировано быстрое распространение в массах политической терминологии. Отмечены масштабы коллективных психозов — шовинистического угара, общественного «воодушевления», всеобщей паники. Обнаружена и противоположность этих явлений — массовая апатия и аполитичность. Поток сообщений позволяет современному человеку быть на уровне века. Но существует ли прямая связь между информированностью населения и глубиной демократии? Может ли, вообще говоря, своевременная информация предотвратить опасность катастрофы?
Американские теоретики СМИ Роберт Мертон и Поль Лазарсфельд пришли к убеждению, что интерес к информации, к проблемам политических размежеваний чаще всего маскирует массовую апатию. Они даже сочли необходимым описать так называемую наркотизирующую функцию современных средств информации. Человек, получая массу сообщений, практически, по их словам, утрачивает чувство реальности.
В самом деле, способен ли человек с неизменной внутренней убежденностью и полной самоотдачей реагировать на все поступающие в СМИ сообщения? Предположим, он полон сочувствия к детям Беслана. Но как помочь им? Или узнал о правительственном перевороте. Как на него реагировать? Можно ли разобраться в этой веренице политических фактов, постоянных потрясений? Допустим, он с негодованием отвергает смертоносное химическое оружие. Но в какой форме протестовать? Как сделать этот процесс действенным?
Но ведь средства массовой информации могут подменить реальный мир вымышленным. Супруги Тоффлер отмечают, что новая система информирования создает абсолютно фиктивный мир, но правительства, армии и целые народы воспринимают его как реальный. Французский философ Жан Бодрийяр отмечает, что война американцев в Персидском заливе выглядела гигантской имитацией, а отнюдь не действительным сражением. С помощью телевидения можно фактическую войну представить как увлекательное путешествие, а невинный рейд — как опустошительную катастрофу. Новые СМИ имеют возможность снимать целые битвы, которых не было, или показывать липовые совещания высшего руководства противника с его зловещими замыслами.
Поставляемая радио, телевидением, прессой информация может поразить воображение, удивить столкновением фактов, воспламенить чувства. Но все это может быть направлено в сторону инспирации катастрофы. Человек попросту не может приводить себя в психологическое состояние «непосредственной реакции». Отчаявшись повлиять на события, аудитория привыкает относиться к фактам «спокойно». Рождается психологическая усталость, а с нею — невосприимчивость к сообщениям, к их патетике, к их призывам… Все это ведет к деполитизации, к снижению уровня гражданских чувств, наконец, к абсолютной беспечности. Идет война кошмарная… Абсолютное оружие. Смерть приносит дивиденды. Кровь рождает ликование. Означает ли это, что трезвое осознание всех этих тенденций более или менее автоматически помогает нам бороться с войной. А может быть, следует думать радикальнее.
Павел Гуревич, доктор философских наук, профессор
ВОИНА И АНТИВОЙНА
Можете не интересоваться войной, но тогда война заинтересуется вами.
Введение
Эта книга — о будущих войнах и борьбе с ними. Она написана ради того боснийского ребенка, которому взрывом оторвало пол-лица, и ради его матери, остекленелыми глазами глядящей на то, что осталось. Она написана для ни в чем не повинных людей завтрашнего дня, которые будут убивать и умирать по причинам, им непонятным. Эта книга — о мире. Это значит, что книга — о войне в поразительных новых условиях, которые мы создаем в совместной гонке к враждебному будущему.
Перед нами простирается новый век. В этом веке можно будет массы людей спасти от голодной смерти. В этом веке опустошительные загрязнения индустриальной эры удастся убрать и создать новые, более чистые технологии для службы человечеству. В этом веке в создании будущего более широкое участие примут разнообразные культуры и народы. В этом веке будет поставлен заслон перед чумой войны.