Совещание проходило в непринужденной обстановке. Нам многое стало ясно. Естественно, всех беспокоило, когда пойдем вперед, долго ли будем стоять в обороне.
— Я вам могу сказать свое мнение, — ответил Рокоссовский. — Нам невыгодно первыми начинать, а тем более переходить в решительное наступление. Много людей потеряем, а задачу можем не выполнить. Когда же противник начнет наступать, мы перемолотим его ударную группировку, сломаем ему хребет. Вот тогда и пойдем вперед.
Командующий фронтом закончил:
— Сейчас для нас терпение и выдержка — главное. Надо продолжать совершенствовать оборону, учить людей вести бой с танками противника. Части должны стоять насмерть.
После совещания мы с Дударевым поехали в полк к Дружинину. Там с утра проводилась «обкатка» танками прибывшего пополнения.
Приехали к началу занятий. Тяжелые танки выстроились в стороне от окопов. Полковник Дружинин со своим заместителем подполковником Банановым шли вдоль траншеи, проверяли расстановку людей.
— Ну, начинайте, товарищи, — приказал командир дивизии.
По сигналу танки с исходного положения устремились в «атаку». Стреляя холостыми зарядами, они ворвались на позицию, начали утюжить окопы, занятые пехотинцами. Не скрою, впечатление было такое, что засыпало солдат. Но как только машины переваливали траншею, из нее показывались бойцы, и в танки летели учебные гранаты.
— Молодцы. У тебя, Дружинин, бывалые солдаты, не трусят, — удовлетворенно заметил Илья Федорович.
— Не все бывалые. Есть новички... С ними мой замполит работает, — ответил командир полка.
В траншею спустилась очередная рота. Однако сигнал для начала занятий почему-то не подавали. На левом фланге произошла заминка. Один из новичков боялся лезть в окоп, говоря, что он недостаточно глубок и танк может задавить его. Командир взвода строго отчитывал солдата. Замполит Баканов поспешил к ним.
— Чего же ты, браток, испугался? — подойдя к бойцу, спросил подполковник Баканов. — Прыгай за мной. Будем в окопе вместе.
Взревели моторы, танки начали движение. Вот они уже у самой траншеи. Мы все не сводим глаз с того места, где укрылся молодой солдат. Нет, не выскакивает, держится.
Машины миновали траншею. Замполит и солдат поднялись, метнули гранаты.
— Все в порядке? — весело спросил новичка Баканов.
— Так точно, товарищ подполковник, — ответил тот, опуская глаза.
— Не стесняйся, ты поборол слабость — это тоже победа. Главное, чтобы в настоящем бою не сплоховать.
Я решил задержаться в полку. Выступил перед офицерами, рассказал о совещании, об указаниях командующего. Вечером бойцы собрались в своем «фронтовом клубе» — глубоком овраге. Подошел к ним и я.
— Товарищ полковник, видать, серьезное дело готовится, раз у нас тут такая оборона сооружается?
Задал вопрос немолодой уже солдат. Знаки ранения на груди.
— А сам как думаешь?
— Так и думаю. Да не я один, все решили: готовимся к большому бою. Войск-то понапихали, иголке упасть негде. И все в землю ушли, закопались. Не зря же...
Я рассказал, что враг готовится к наступлению, накапливает силы, особенно много у него танковых частей. Возможно появление новых сверхмощных броневых машин.
Зашла речь об истребителях танков. Выясняется, что почти все стрелки успешно выполнили упражнение из противотанкового ружья.
— Вчера наша батарея выезжала стрелять, — вновь вступил в беседу солдат с усами. — Як ним зашел поговорить, хвастаются, что три расчета из шести с первого выстрела цель поразили. Я их остудил: «Это по вас не стреляли, во-первых; во-вторых, мишень-то не маневрировала; в-третьих, полигон, как ладонь. Так что тренироваться надо». Поостыли, говорят, еще постреляем.
Все засмеялись.
— Чего смеетесь? Без тренировки нельзя. В нашем взводе уж на что бывалые ребята, да и то по две связки гранат на танк рассчитываем. Чтоб наверняка. Под Вязьмой с первой бутылки, бывало, жгли...
Вон откуда идет солдат! И наградами не отмечен. Пометил себе его фамилию: Григорий Сидорович Окунев.
Настроение у бойцов было отличное. После беседы начался концерт самодеятельности. То ли «артисты» хотели блеснуть своими талантами, то ли были в ударе, но играли, пели и декламировали они замечательно. Особенно восторженно встречали зрители выступавших в паре «Сашу и Машу». Два солдата сами сочиняли сатирические куплеты на злобу фронтовой жизни. Воины задорно аплодировали им. С большим комическим мастерством, под общий хохот были исполнены короткие сценки, остро и зло высмеивающие гитлеровцев.