- Кангхо, а куда нас пошлют? - спросил приятеля Сергей, дожёвывая свою лепёшку.
- Знамо куда, - ответил вдруг за Сонга его коллега по несчастью, который говорил Киму про офицера Пака. - Где маньчжуры воюют, туда и пошлют. Может, в Китай воевать уйдём, там сейчас жарко.
- Как Китай? - похолодел Сергей. - Нам в Китай никак нельзя.
- А куда тебе надо, неудачник? - хмыкнул собеседник. - Тут выбирать не придётся!
Ким погрузился в невесёлые раздумья. Теперь он будет ждать удобного случая, чтобы бежать. Лучше всего - сегодня ночью. Надо с Кангхо теперь всё обмозговать. Ангарец повернулся к товарищу и только открыл рот, как со стуком отворилась входная дверь. На пороге появился солдат с копьём и принялся выискивать кого-то в сумрачном помещении. Наконец, уставившись на Кима, он показал на него пальцем:
- Эй ты! А ну, иди сюда, собачье отродье! Офицер Пак желает говорить с тобой!
- Не заговорился ли ты, крысий хвост? - спокойно проговорил Ким, вставая. - Или ты возомнил себя невесть кем?
Выходя из домика, Сергей намеренно пихнул плечом грубияна. Солдат зашипел ругательства, однако, за эфес сабли он только схватился. Вытащить её у стражника не хватило мужества. Сергей был выше его на полторы головы и намного шире в плечах. Презрительный взгляд Кима напомнил стражнику взгляд человека иного сословия, который настолько уверен в себе, что не замечает иных людей. Сглотнув, солдат смог выдавить из себя лишь:
- Иди.
Пак сидел на террасе центрального дома между двух казарм и потягивал обжигающе горячий чай, внимательно смотря по сторонам. Он был доволен, что выполнил задание, приведя в лагерь десяток новобранцев. Последних двоих он взял в деревне, близ которой захватил и бродяг. Староста отдал одного из кабальных батраков, да в одной нищей семье солдаты забрали одного из сыновей. Они конечно, пушечное мясо, думал Пак, но зато они прикроют аркебузиров. Такова их доля - ловить на себя стрелы, предназначенные стрелкам. Стрелки дороги, их обучение требует времени, а сама стрельба - ума. Среди тех десяти голодранцев, что он привёл в Хверён, Пак видел пару человек, на чьём лице светился ум. Теперь надо посмотреть на них. Вон, первого уже ведут и вскоре офицер смерил его взглядом. Высок, плечист, взгляд дерзкий, смышлёный. Не то, что его сотоварищи - деревенщина, от коих разит куриным помётом.
- Поклонись офицеру, свинья! - зашипел солдат на Сергея.
Ким склонил голову и сказал:
- Ты звал меня, господин Пак?
- Ты либо полный дурак либо никогда не знавал церемоний, - ощерился офицер. - Ты дерзок. А скажи-ка мне, умеешь ли ты обращаться с аркебузой?
Сергей мысленно поблагодарил самого себя, за то, что в своё время интересовался казачьими ружьями и пару раз стрелял из фитильных дур.
- Умею, господин офицер! - ответил Ким. - И мой товарищ умеет.
"Научу... Конечно, ангарка проще, но научу" - подумал Сергей.
- Ты сангван? - вдруг спросил офицер. - Незаконнорожденный сын янбана?
- Да, - кивнул Ким. - Только отца я не знаю.
- Я так и подумал! - рассмеялся Пак. - Видно, что ты умён и воспитан, как настоящий чиновник. Будешь аркебузиром, это повышение.
- Спасибо! Не забудьте моего товарища, господин Пак! - воскликнул ангарец.
- Хорошо! Как тебя?
- Нопхын, господин Пак, - уже учтивым тоном ответил Ким.
- Ха! Ну это верно, ты высокий, как жердь у колодца, - снова рассмеялся офицер.
После чего он позвал заскучавшего караульного солдата и приказал тому проводить Нопхына и его товарища в казарму к стрелкам. Тот мгновенно покраснел, увидев ухмылку Сергея.
- Один вопрос, господин Пак! - взмолился Ким, вспомнив о разговоре в запертом доме.
Офицер кивнул, давай, мол, задавай.
- Где мы будем воевать?
- Мы уходим на север, в Нингуту. Наш высокочтимый ван решил оказать помощь нингутинским войскам, не имеющим огненного боя.
- Спасибо за ответ, господин офицер! - широко улыбнулся Ким.
Побег отменяется.
Глава 22
Крепкий широкоплечий мужик стоял у ворот чужого дома и не решался войти во двор. Одет он был, как и многие крестьяне того времени, в домотканую рубаху и порты. На ногах его были привычные глазу онучи и лапти, голову же украшала войлочная шапка. Он в нерешительности переминался с ноги на ногу, шептал что-то, подымая лицо к небу, но сам открыть калитку так и не решался.