Да как же не быть покорной до идиотизма, когда прямо говорится:
«Если вы пойдете в противоречие с политикой партии и правительства, если вы эту политику не признаете, — народ вас сметет, выгонит и не задумается над тем, что маршалы Вы или нет, хорошие ли вы командиры или плохие. При правильной политике даже средние командиры могут сделать гораздо больше, чем самые способные командиры буржуазных государств, у которых политика неправильная, политика которых не поддерживается в армии массой солдат»25.
Свирепые заклинания Сталина никоим образом не обманывали заинтересованных наблюдателей извне.
«Красная армия представляла загадку для западных разведывательных служб, в том числе и Германии. Ее оснащение, по всем данным, было впечатляющим (действительно, у нее было столько же самолетов и больше танков, чем во всем остальном мире), но насколько способны его применять советские командиры? Ее резервы живой силы казались неисчерпаемыми, но одна солдатская мас са не имеет ценности при отсутствии надлежащего руководства, а коммунистические приспособленцы, отобранные по признаку политической надежности, будут так же беспомощны на поле боя, как дворцовые фавориты в окружении царя. Даже прирожденная храбрость и стойкость русского солдата, проявленные в ряде европейских войн, по мнению некоторых специалистов, были подорваны идеологической обработкой»26.
Упомянутую загадку в Германии разгадали, с удовлетворением отметив в секретном докладе разведотдела Генерального штаба сухопутных войск Германии 15 января 1941 года:
«В связи с последовавшей после расстрела летом 1937 г. Тухачевского и большой группы генералов «чисткой», жертвой которой стали 60–70% старшего начальствующего состава, имевшего частично опыт войны,у руководства «высшим военным эшелоном» (от главнокомандования до командования армией) находится совсем незначительное количество незаурядных личностей… Преобладающее большинство нынешнего высшего командного состава не обладает способностями и опытом руководства войсковыми объединениями »27 Де–юре наверху военно–политической лестницы в 1941–м стоял Государственный комитет обороны (ГКО), председателем которого был Сталин, а членами Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия. Ему подчинялась Ставка — аналог Генерального штаба. Она номинально являлась «комитетом равных » и состояла из восьми офицеров сухопутной армии и четырех комиссаров (среди которых был Булганин), которые должны были следить за генералами. Фактически руководство Ставкой было сосредоточено в руках начальника штаба маршала Шапошникова и его заместителя генерала Жукова, которые оба непосредственно подчинялись Сталину. Ни ГКО, ни Ставка не могли вмешиваться в автократическую верховную власть Сталина, как не могли ограничить всемогущества Берии и НКВД, которые, обладая компрометирующими досье и карательными органами, через сеть комиссаров и политруков держали армию в узде.
Начальник германского генштаба генерал фон Бек, оценивая военное положение летом 1938 года, сказал, что с русской армией можно не считаться как с вооруженной силой, «ибо кровавые репрессии подорвали ее моральный дух, превратили ее в инертную машину28.
Ворошилов, выступая на заседании Военного совета при НКО СССР 29 ноября 1938 года, не преминул коснуться темы репрессий в РККА, сохраняя при этом оптимистическую тональность.
«Когда в прошлом году, — заявил он, — была раскрыта и судом революции уничтожена группа презренных изменников нашей Родины и РККА во главе с Тухачевским, никому из нас и в голову не могло прийти, не приходило, к сожалению, что эта мерзость, эта гниль, это предательство так широко и глубоко засело в рядах нашей армии. Весь 1937–й и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма, до живого, здорового мяса, очищались от мерзостной предательской гнили…
Вы знаете, что собою представляла чистка рядов РККА… Чистка была проведена радикальная и всесторонняя… с самых верхов и кончая низами… Поэтому и количество вычищенных оказалось весьма и весьма внушительным. Достаточно сказать, что за все время мы вычистили больше 4 десятков тысяч человек. Эта цифра внушительная.
Но именно потому, что мы так безжалостно расправлялись, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный и честный командный и политический состав»29.
Эпидемия арестов в армии в 1938 году, после таких заявлений превзошла по размаху год 1937–й. Из 845 человек, входивших на 1 января 1938 года в высший комначсостав РККА (от комбрига и выше), и 269 человек — в высший политсостав (от бригадного комиссара и выше), на протяжении 1938 года были арестованы два маршала Советского Союза, два командарма 1–го ранга, два (единственный в то время) флагман флота 1–го ранга, один (единственный в тот период) армейский комиссар первого ранга, два последних командарма 2–го ранга производства 1935–го года, двадцать комкоров, три флагмана 1–го ранга, тринадцать корпусных комиссаров, сорок девять комдивов, тридцать шесть дивизионных комиссаров, девяносто семь комбригов30.
За 1937—1938 годы были сменены все (кроме Буденного) командующие войсками округов, 100% заместителей командующих округов и начальников штабов округов, 88,4% командиров корпусов и 100% их помощников и заместителей; командиров дивизий и бригад сменилось 98,5%, командиров полков — 79%, начальников штабов полков — 88%, командиров батальонов и дивизионов — 87%; состав облвоенкомов сменился на 100%;
райвоенкомов — на 99%31.
Всего в 1937 и 1938 годах из армии и военно–морского флота было уволено около 44 тысяч человек командно–начальствующего состава. В том числе более 35 тысяч из сухопутных войск, около 3 тысяч из военно–морского флота и более 5 тысяч из ВВС. Почти весь высший и старший командный состав и политические работники этого уровня были после ареста расстреляны, амногие умерли в заключении 32.
Катастрофичность происходящего была очевидна даже многим членам сталинского Военного совета. Смелость признать это, хотя бы в дискуссии, была чревата подозрениями в неблагонадежности.
«Дыбенко(Л [енинградский]ВО). Частью дивизий командуют сейчас бывшие майоры, на танковых бригадах сидят бывшие капитаны.
Куйбышев (Зак[авказский]ВО). У нас округ обескровлен очень сильно.
Ворошилов. Не больше, чем у других.
Куйбышев. А вот я Вам приведу факты. На сегодня у нас тремя дивизиями командуют капитаны. Но дело не в звании, а дело в том, товарищ народный комиссар, что скажем. Армянской дивизией командует капитан, который до этого не командовал не только полком, но и батальоном, он командовал только батареей.
Ворошилов. Зачем же вы его поставили?
Куйбышев. Почему мы его назначили? Я заверяю, товарищ народный комиссар, что лучшего мы не нашли. У нас командует Азербайджанской дивизией майор. Он до этого не командовал ни полком, ни батальоном и в течение шести лет являлся преподавателем училища…
Буденный. За год можно подучить»33.
Дыбенко расстреляли несколько месяцев спустя.
Об интеллектуальном потенциале РККА и ее профессиональном образовательном уровне в предвоенное время можно судить и по таким данным: на сборах командиров полков, проведенных летом 1940 года, из 225 командиров полков ни один не имел академического образования, только 25 окончили военные училища и 200 — курсы младших лейтенантов! В 1940–м, предвоенном году более 70% командиров полков, 60% военных комиссаров и начальников политотделов соединений работали в этих должностях около года. Значит, все их предшественники (а порой не по одному на этих постах) были репрессированы 34.
В целом в период сталинских репрессий было истреблено высшего и старшего командного состава больше, чем СССР потерял за все четыре года Великой Отечественной В Красной армии перед войной было: