Поступая в гвардию, Михаил Тухачевский рассчитывал продолжить ускоренную гвардейской службой карьеру в Академии Генерального штаба. Для открытия удачной военной карьеры очень важно было попасть в гвардию.
«Гвардия давала положение в свете. В смысле карьеры там были лучшие перспективы. Главное же, в гвардию принимали людей с разбором и исключительно дворян. Гвардейский офицер считался воспитанным человеком в светском смысле слова. В армии же такой гарантии не могло быть… в гвардейских полках тоже был известный шик, но уже более утонченный и благородный»47.
В числе его близких приятелей в полку были подпоручик П. А. Купреянов, подпоручик Н. Н. Толстой и его брат подпоручик И. Н. Толстой, прапорщик барон А. А. Типольт, подпоручик Б. В. Энгельгардт, подпоручик Д. В. Комаров. Достаточно близкие приятельские отношения были у М. Тухачевского со штабс–капитаном Р. В. Бржозовским (в 1917 году ставшим командиром Семеновского полка) и штабс–капитаном С. И. Соллогубом.
Тухачевского, Толстого, Бржозовского и Соллогуба изначально сблизило и то, что все они были выпускниками Александровского училища. (Бржозовский стал последним, кто провожал Тухачевского из револю ционного Петрограда в Москву — в новую жизнь. С остальными своими приятелями по полку он после Первой Мировой встретился в Гражданскую, с некоторыми из них продолжил контакты и в 20–е годы, сохранив юношескую привязанность.) Второй старейший полк гвардейской пехоты, Семеновский, формально был равноценным своему «полку–близнецу », однако по составу офицеров, по их родовитости, по их связям при дворе все–таки уступал Преображенскому.
Но прохождение М. Тухачевского как первого по баллам выпускника–александровца в лейб–гвардии Семеновский полк не могло быть обеспечено лишь уровнем успеваемости.
Вновь направленные в гвардейские полки выпускники военных училищ проходили еще фильтрацию через офицерские собрания самих полков, где весьма требовательно относились к происхождению, социальным характеристикам кандидата и его ближайшего окружения.
Кандидат должен был обладать также безупречными политическими взглядами, мировоззрением, ничем в этом отношении не запятнанной репутацией.
Важную роль (порой даже решающую) играла принадлежность кандидата к старой «полковой фамилии».
В этом отношении принадлежащий к «семеновской фамилии » М. Тухачевский оказался в полку «своим». Теперь честолюбие и тщеславие его должно было быть удовлетворено.
Перед ним открылась перспективная военная карьера.
Близкий друг семьи Тухачевских, известный музыкант Л. Сабанеев вспоминал о блестящем выпускнике Александровского училища и новоиспеченном гвардейце:
«Он был стройным юношей, весьма самонадеянным, чувствовавшим себя рожденным для великих дел»48.
Источники и литература
1. Личный архив Н. А. Тухачевского. Поколенная роспись рода Тухачевских (по материалам: архива Древних актов, Военно–истори ческого архива и другим материалам)/ Сост. Д. Белоруков.
М., 1984, с. 1.
2. Тургенев И. С. Дворянское гнездо. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М.: Наука, 1981. Т. 6, с. 31–32.
3. Никулин Л. Тухачевский: Биографический очерк. М.: Воениздат, 1964, с. 12.
4. РГВИА, ф. 291, оп. 1, д. 43, л. 5.
5. Там же, л. 6.
6. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. М., 1996, с. 94.
7. Никулин Л. Указ. соч., с. 14.
8. Тодорский А. И. Маршал Тухачевский. М.: Политиздат, 1966, с. 10.
9. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н.
Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 1. Машинопись.
10. Там же, с. 2.
11. Никулин Л. Указ. соч., с. 18.
12. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н.
Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 3.
13. Никулин А. Указ. соч., с. 20.
14. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н.
Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 1.
15. Никулин Л. Указ. соч., с. 20.
16. РГВИА, ф. 291, оп. 1, д. 49, л. 9.
17. РГВИА, ф. 291, оп. 1, д. 44, л. 6.
18. Тодорский А. И. Указ. соч., с. 11.
19. Соколов Б. В. Тухачевский. Жизнь и смерть красного маршала.
М.: Вече, 2003. с. 17.
20. Никулин А. Указ. соч., с. 23.
21. Кулябко Н. Н. Я рекомендовал его в партию // Маршал Тухачевский:
Воспоминания друзей и соратников. М.: Воениздат, 1965, с. 26–27.
22. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н.
Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 3—4.
23. Никулин Л. Указ. соч., с. 24 24. Тодорский А. И. Указ. соч., с. И.
25. Личный архив Н. А. Тухачевского. Аудиокассета с записью воспоминаний Е. Н. Арватовой–Тухачевской.
26. Куприн А. И. Юнкера // Куприн Л. И. Собрание сочинений.
М.: Худож. лит., 1958. Т. 6, с. 199.
27. Посторонкин В. Н. Неизвестное о Тухачевском // Военно–исторический журнал, 1990, № 12, с. 88.
28. Куприн А. И. Указ. соч., с. 194.
29. Тодорский А. И. Указ. соч., с. 12.
30. Даинес В. О. Михаил Николаевич Тухачевский // Вопросы истории, № 10,1989, с. 40.
31. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н.
Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 1—5.
32. Минаков С. Сталин и его маршал. М.: Яуза, Эксмо, 2004, с. 136.
33. Там же, с. 193.
34. Спиридович А. И. При царском режиме // Архив русской революции.
М., 1993. Т. 15/16, с. 970.
35. Куприн А. И. Указ. соч., с. 198–199.
36. Посторонкин В. Н. Указ. соч., с. 88—89.
37. Там же.
38. Там же, с. 89.
39. Куприн А. И. Указ. соч., с. 204.
40. Там же, с. 195–197.
41. РГВИА, ф. 291, оп. 1, д. 49, л. 2–2 об.
42. Минаков С. Указ. соч., с. 52.
43. РГВИА, ф. 291, оп. 1, д. 49, л. 3.
44. Тодорский А. И. Указ. соч., с. 13—14.
45. Писарев А. Семеновцы // Родина, 1999, № 2, с. 24.
46. Минаков С. Указ. соч., с. 139–140.
47. Трубецкой В. С., князь. Записки кирасира //Князья Трубецкие.
Россия воспрянет. М., 1996, с. 370—371.
48. Минаков С. Указ. соч., с. 122
2. МИГ БУРНОЙ СЛАВЫ И ПОБЕД
Сотрясаемый взрывами, вибрирующий воздух фронта внезапно возбуждает нас, …фронт — от него исходит нечто вроде электрического тока, который мобилизует какие–то неведомые нервные окончания1.
Э. М. Ремарк
«— Убили, значит, Фердинанда–то нашего, — сказала Швейку его служанка.
Швейк, несколько лет тому назад, после того как медицинская комиссия признала его идиотом, ушел с военной службы и теперь промышлял продажей собак, безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные…
— Какого Фердинанда, пани Мюллер? — спросил Швейк…
— …Эрцгерцога Фердинанда. Того, что жил в Канопище, того толстого, набожного…
— Иисус, Мария! — вскричал Швейк. — Вот–те на! А где это с паном эрцгерцогом случилось?
— Укокошили его в Сараеве. Из револьвера. Ехал он там со своей эрцгерцогиней в автомобиле»2.
Эта история, столь саркастически изложенная участником Первой мировой, а затем и российской Гражданской, подданным Австро–Венгрии Ярославом Гашеком, была «стартовым выстрелом» для начала Первой Мировой войны.
Ефрейтора Гашека, горько насмехавшегося над «идиотизмом войны», судьба забросила из австрийских окопов в российский плен, потом — вместе с чехословацким корпусом — в Самару. Там он перешел на сторону большевиков, работал политагитатором. А в штабе Пятой революционной Красной армии судьба свела его с командующим — Михаилом Тухачевским. Оба они — участники империалистической войны, пленники, сидевшие в лагерях враждующих держав, увлекшиеся там марксизмом, вступившие в партию, — вошли в историю. Один — как писатель–пацифист, другой — как военачальник, укреплявший мощь большевистской империи. Кстати, Тухачевский очень любил «Похождения бравого солдата Швейка». Бывают странные сближенья…
Мировая война принесла в историческую антропологию понятие «потерянное поколение». Небывалая жестокость «ненужной войны» корежила психику даже победителей.
Со сдержанной горечью, очень по–мужски, рассказал об этом писатель, чью молодость также перечеркнула война — Эрих Мария Ремарк.
«Фронт представляется мне зловещим водоворотом, — размышляет его герой. — Еще вдалеке от его центра, в спокойных водах уже начинаешь ощущать ту силу, с которой он всасывает тебя в свою воронку, медленно, неотвратимо, почти полностью парализуя всякое сопротивление»3.