Двадцать второго (девятого) мая, в посольстве САСШ в Стокгольме начались переговоры между полномочным представителем Рейха, исполняющим обязанности министра Иностранных дел, генералом Людендорфом с представителями Северо-Атлантического альянса. Поладили нацисты быстро, договориться о заключении перемирия, на время ведения переговоров, им удалось в первый же день.
Двадцать пятого, посол Российской Империи в Берлине, граф Николай Николаевич Бобриков получил ноту германского МИДа, с предписанием начать незамедлительный вывод русских войск с территории Рейха, то есть армии Деникина из южной Франции. Что-ж, как говорил один Великий Хан Орды – Тимуджин Есугеевич Борджигин (прозванный за своё величие Чингисханом) глупому и наглому шаху Хорезма Мухаммеду Ала ад-Дину – «ты хотел войны, ты её получишь».
В ночь на двадцать девятое (шестнадцатое) мая, «британскими диверсантами» (в эти игры мы тоже умеем играть, причём, лучше всех умеем), в Берлине был похищен (вместе с секретарём-адъютантом и личной охраной) начальник Тайной полиции, а теперь ещё и министр Внутренних дел, Хельмут фон Нойштетер. К утру он исписал мелким почерком двенадцать листов показаний и, оставив покаянную предсмертную записку, «застрелился» в одной из конспиративных квартир Гестапо. Мог и «повеситься», но почти добровольное сотрудничество с «британскими диверсантами» от петли его избавило. Адъютант и личная охрана пропали бесследно.
В ночь на тридцатое, в своих квартирах были захвачены командир и начальник штаба полка, охранявшего королевский дворец «Хельгенхоф» в Варшаве. Тихо захвачены, тихо допрошены и, к утру, с энтузиазмом сотрудничали с парнями Гриши Зубова. При их активном содействии (а куда им деваться с поясами шахидов), Вильгельма, со всей семьёй, вывезли открыто, посреди белого дня.
– Спасибо, Николай Александрович, – поблагодарил Вильгельм, дочитав показания фон Нойштетера.
– Пустое, Вилли, мы не чужие люди. Теперь твой ход, что планируешь предпринять?
– Ещё не решил. Убил бы их всех, но пока не знаю, с чего начать.
– Начни с коронации, – усмехнулся Николай, – это точно лишним не будет.
– Корона в Берлине, да и в Кёнигсберге мне вряд ли будут рады.
– Насколько мне известно, нынешнюю Прусскую корону изготовили по заказу твоего отца, так что никакого сакрального смысла в ней нет, это просто ритуальное украшение, заменить его можно чем угодно. А насчёт Кёнигсберга я не уверен. Этому борову Гинденбургу присягнуло меньше половины моряков – призови остальных на коронацию. Есть шанс, что и гарнизон тебя поддержит.
– Как их призвать?
– Манифестом, конечно, по-королевски. Ты напиши текст, а мы организуем ознакомление с ним личного состава Кайзермарине. Попытка – не пытка. Если не получится – будем думать дальше.
Организовать радиотрансляцию с записью обращения Вильгельма Третьего на частотах связи Флота Открытого моря труда не составило, как и доставить отпечатанный в «Московском вестнике» манифест. Моряки откликнулись. Не все, но больше половины, почти две трети. Гражданская война в Рейхе началась с морской битвы в двадцати милях юго-восточнее острова Борнхольм: – в ней был утоплен, поддержавший путчистов-нацистов, мегалинкор «Зигфрид» и его «свита» – авианосец «Швабия» и шесть линейных кораблей и крейсеров классов «Иван» и «Малюта».
Под прицелом восемнадцатидюймовых пушек «Гогенцоллерна» и «Манна», гарнизон Кёнигсберга сам перебил сторонников Гинденбурга и присягнул Вильгельму. Шестнадцатого (третьего) июня 1922 года в город вошла Двенадцатая Казачья мотострелковая дивизия и Вторая Артиллерийская бригада резерва Ставки Верховного Главнокомандующего, а восемнадцатого, в годовщину начала Второй Великой войны, Вильгельм Третий короновался королём Пруссии. На коронацию Вилли явился в мундире полковника Сил Специальных операций Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Русской Императорской армии, без орденов, но с серебряной пайцзой Великого Хана на груди. Над этим никто уже не смеялся, что это значит – до всех дошло, до самой печёнки.
Объявление мятежниками-нацистами войны Российской Империи Николай проигнорировал, тати – они и есть тати, их нужно ловить, судить и казнить. Да и не было у Гинденбурга возможности организовать войсковую операцию, нефть мы им отрезали, в том числе и румынскую, а пешеходная пехота, без поддержки с воздуха – это в наше время не армия, а бесполезная толпа, опасная только для мирного населения. Большая толпа (восемь миллионов), но абсолютно бесполезная. Да и не успели пока германцы сплотиться в идеологии нацизма. Бавария и Австрия уже провозгласили себя независимыми республиками, а ведь их подразделений в Рейхсвере немногим меньше половины. Вот и дезертировали они целыми полками, по пути вступая в бой с упоротыми нациками.