Кроме монополии на применение конвенциональной военной силы, Лига Наций установила монополию на ядерные и термоядерные исследования и освоение космоса. То есть, запретила всем, а полномочия делегировала России. Под контролем специально созданных комитетов (международных министерств), конечно, но это нам нисколько не мешало. Наоборот, все проекты теперь со-финансировались международным сообществом, а ведь мировой ВВП растёт со скоростью шесть-семь процентов в год. Теперь можно планировать амбициозные проекты, вроде освоения Луны и Марса, но, при этом, нагрузка на бюджет Российской Империи заметно снизится. Наконец, появятся средства на строительство канала из Каспийского моря в Персидский залив.
В сороковые годы двадцатого века весь мир перешёл на русский язык. Никого убеждать и стимулировать не пришлось, всё сделал интернет. Телевидение уже научило русскому половину населения планеты, а интернет доучил остальных.
Компьютеры выпускались только в России и только с русской клавиатурой, операционная система и все программы писались на кириллице, соответственно, все интернет-страницы и социальные сети тоже были русскоязычными, другие языки не поддерживались. На международный статус своей сети мы не претендовали и никому не препятствовали в создании собственных аналогов, но потянуть такое никто больше был не способен – ни научно, ни технологически, ни финансово. Да и не старался никто, всех всё устраивало.
К началу сороковых, русский язык уже стал единственным государственным в Российской Империи (с Таиландом, Персией, ЕТР и ЮАР), Китае, и Славии (государстве, объединившем все славянские народы Балкан и Восточной Европы, кроме Польши) – а это уже больше половины населения Земли и, без малого, три пятых мирового ВВП.
Остановить процесс языковой русификации стало невозможно, да и зачем его останавливать? Удобство общего языка всем было очевидно, а к русскому все давно привыкли, ни о каких эсперанто никто не задумывался. К середине сороковых, русский стал вторым государственным в Японии, Германии, Испании, Италии и Египте, а к концу десятилетия и во всём остальном мире. Пока вторым государственным, но с отчётливой тенденцией на полное замещение.
Монах Фома (Николай Второй Александрович Романов) скончался в 1945 году, в возрасте семидесяти семи лет в Соловецком монастыре, где доживал последние годы. До самой кончины, он сохранял ясный рассудок и вёл активную деятельность в интернете – проповедовал и просвещал.
Во всём мире был объявлен сорокадневный траур. Без принуждений. Все действительно сильно переживали эту утрату, даже бывшие враги.
В 1946 году, Христианская церковь (уже объединённая) канонизировала его Равноапостольным Святым, мусульмане-шииты признали Махди, а синтоисты одним из Богов. Буддисты же ещё при жизни считали его Буддой, для них ничего не изменилось.
Мир получил первого межконфессионального общечеловеческого Святого Подвижника. Культ личности Николая Второго расцвёл после его смерти. Очень полезный для России культ.
В пятидесятые, мир полностью перешёл на рубль. Уже цифровой рубль. Имперский Центральный Банк стал международным эмиссионным центром, с долями у всех стран, но блокирующим пакетом (двадцать восемь процентов голосов) у России. А вместе с Китаем, который перешёл на рубли с началом царствования Михаила Первого Александровича Романова – контрольным (пятьдесят один процент). Именно такие доли были у них в мировом ВВП.
Вместе с рублём, вся мировая экономика приняла русскую модель с пятилетними планами. К началу шестидесятых, из-за автоматизации промышленных, строительных, транспортных, добывающих и сельскохозяйственных предприятий, доля людей, занятых в производстве, упала ниже отметки в пятьдесят процентов, и занять их чем-то полезным без глобального планирования уже не представлялось возможным.
В середине шестидесятых стартовали проекты по озеленению пустынь, разработанные Челябинским Научно-Исследовательским Институтом Экосистем. Энергия в мире производилась с большим избытком, вот её и направили на опреснение воды.
В семидесятых на орбите Земли находилось уже восемь космических станций – научных и производственных. Именно станций, а не крошечных объектов на десяток членов экипажа. Только непосредственно в космосе одновременно работали две с половиной тысячи человек, а всего в отрасли было занято больше пятидесяти миллионов.