Турки заметили, что к нам прибыла помощь и прислали парламентера, который попросил перемирие на четыре часа, якобы для того, чтобы забрать убитых и раненых. Я согласился, прекрасно понимая, что они просто тянут время и пытаются прощупать наши силы. Но даже последнему штабному писарю было ясно, что Осман-паша свой шанс упустил, ему уже ничего не светит на Виде.
Понимал подобное и сам главнокомандующий турецкой армией. Он носил звание маршала, на турецком оно звучало как «мушир» и получил прозвище Гази — Победоносный. Но за минувшие сутки своего прозвища Осман-паша не оправдал.
К полудню неприятель начал отходить по дороге на юг, держа направление к Яблонице. Я же передал командование прибывшему генерал-лейтенанту Шильдер-Шульднеру и направился со своей обескровленной Особой бригадой обратно в Плевну. Нам всем требовалось восстановить силы, физические и моральные.
Глава 13
Сражение на Виде, как успели прозвать закончившуюся баталию, вызвало немалый общественный резонанс. Конечно, по масштабу и значимости его не прировняли к переправе через Дунай, но взятие Никополя оно всяко затмило. Тем более, факт отступления Осман-паши позволил присудить победу нам, а не туркам.
Провели тягостную церемонию прощания с погибшими, которых оказалось тысяча двести восемьдесят один человек, включая болгар и кубанцев. Братскую могилу решили выкопать на холме у Вида, откуда было видно всю округу. Тела везли на телегах в сопровождении сводного эскорта под флагом России. Военный оркестр скорбно играл траурный марш. Неподвижно застыл почетный караул. Провожающие во главе с Николаем Романовым, его братом Александром и двумя десятками генералов стояли в форме, со снятыми головными уборами. Священник провел панихиду и хор трижды пропел «Вечная память», к которой присоединились все присутствующие. Каждый полк прощался со своими героями отдельно, производя по три залпа холостыми патронами. Болгар провожали в последний путь общим залпом. Женщины плакали и вытирали глаза платками. Болгары и русские несли сотни цветов. Среди них отметились и сербы с румынами. Закончилось прощание артиллерийским салютом и прощальными речами. В этот день все мероприятия были отменены, хмурые люди просто разошлись по казармам и домам. Я сделал себе памятку после войны возвести на месте сражения памятник.
На следующий день жизнь взяла свое, после подобной победы полагалась раздача наград. По моим рекомендациям Гахович, Ломов, Седов, Зазерский, Некрасов, Шувалов, Озерский, Ребиндер, Квочков и еще ряд офицеров всех полков Особой бригады получили Георгиевские ордена. Гахович вдобавок и полковником стал.
Сотню простых солдат представили к Георгиевским крестам, а те же, кто оказался лишен столь высокой чести, получили медали попроще — «За храбрость», «За стойкость» и «За дисциплину». Последних трех армия не знала, это была очередная наша с цесаревичем инициатива. Перед строем я лично вручал награды нижним чинам. Снегирев Архип получил 2-го Георгия. Еще немного, и мой верный спутник станет полным Георгиевским кавалером.
Меня же цесаревич наградил Орденом Святого Георгия 3-й степени, который представлял собой малый крест и носился на шейной ленте. Так же меня назначили временным комендантом Плевны. При этом Романов заметил, что совсем не рад моему геройству, благодаря которому и голову легко сложить. Находящийся вместе с ним румынский князь Карл, официальный титул которого звучал как «Господарь Валахии и Молдавии» осчастливил меня крестом «За переход через Дунай», аналог нашей медали «За переправу через Дунай». Главнокомандующий НикНик Старший прислал телеграмму, в которой выразил свое полное удовлетворение моими действиями и поздравил «со славным делом». После чего прошел торжественный молебен в память о победе и тех, кто отдал за нее свои жизни. Так как наши потрепанные полки восстанавливались, то людям позволили отдохнуть, отмечая минувший бой и полученные награды. Гусары Смерти показали казакам, драгунам, артиллеристам и ракетчикам, как они умеют гулять. Хотя, еще неизвестно, кто кому показал, как оказалось, молодцы Ребиндера никому не собирались отдавать пальму первенства. Про них в тот день даже шутка пошла, что «драгун может и слона перепить».