Вообще 1956 год был в жизни России годом великого прозрения. Ужасы тоталитарной власти, беспредел партийных структур споткнулись о бесстрашные откровения одного из верных сподвижников почившего в бозе вождя – Никиты Хрущева. Это был революционный переворот прежде всего в мозгах только недавно оперившегося советского поколения, выросшего на догмах новой религии, нареченной марксизмом-ленинизмом. и пропитанной классовой борьбой. Рушилось мировоззрение и Полинина. Он все чаще вспоминал своих родителей и все лучше начинал понимать их заботы.
Родители Полинина были люди старой формации. Отец, профессор Консерватории, дворянского происхождения (тщательно скрывавший свою родословную), воспитал плеяду выдающихся музыкантов и всю жизнь старался держаться в стороне от политики. Дома он никогда не позволял себе комментировать аресты близких родственников, и в том числе своей дочери от первого брака, которая попала в лагерь заключенных за то, что была замужем за председателем госбанка СССР Мариасиным. Этот факт никогда не фигурировал в анкетах Ростислава. Во-первых, он считал, что сводная сестра это еще не родная, а в анкетах следовало указывать только близких родственников, к которым относились родители, дети и родные братья и сестры, а во-вторых, ему очень хотелось попасть в летное училище…
Мать Полинина выросла в верующей семье и долгое время упорно водила сына в церковь. Мальчика больше всего путало там кадило священника и запах, исходивший от этого орудия устрашения одетого в рясу театрального персонажа. Походы в церковь прекратились после приема маленького Полинина в октябрята. Церковным представлениям он предпочел школьный драмкружок и, решительно отрицая религию как «опиум народа», участвовал в становлении новой идеологии, старательно распевая в массовках: «Наш паровоз летит стрелой, в коммуне остановка, другого нет у нас пути, в руках у нас винтовка…»
Мать, обожавшая своего единственного ребенка, не перечила ему, повторяя изредка вслед за сыном воинственные коммунистические лозунги. Впрочем, при этом она сохраняла в спальне икону, около которой ей пришлось однажды горько плакать, получив известие из родного Иваново-Вознесенска об аресте, а потом и расстреле любимого брата, имевшего неосторожность еще до революции прятать от царской охранки «несгибаемого» революционера, соратника Ленина Андрея Сергеевича Бубнова, будущего наркома просвещения и «врага народа» по наущению незабвенного Сосо.
Ростиславу же все было ясно: ему выпало огромное счастье строить новое коммунистическое общество, – где будут царить равенство и братство и откуда будут изгнаны явные и замаскированные буржуи в результате классовой борьбы. А для этого необходимо идти в армию, овладевать оружием и громить врага. А сделать это лучше всего в авиации, так как летчики-истребители – это самые бесстрашные и самые грозные воины. Таким он оставался в авиационном училище, на фронте, в Военном институте иностранных языков, в Отделе внешних сношений Группы Советских оккупационных войск в Германии, на преподавательской работе в Москве и… грянул 1956 год.
Полинин ходил как оглушенный. Рассыпались его кумиры, падала розовая пелена с глаз, он казался себе посрамленным перед некоторыми из своих друзей в спорах, которые он вел с ними после смерти неудавшегося семинариста из города Гори. Эти споры чаше всего велись в доме Полининых, где всегда гостеприимная Инна и скромный маленький тортик из близлежащего магазина на Плющихе радостно встречали гостей. Космополитизм, дело врачей, смерть Сталина, арест и расправа с Берия, сына и скромную жену которого знали многие бывшие тбилисцы, и, наконец, XX съезд КПСС не могли оставаться в стороне от этой компании, которую не всегда мог отвлечь от бурных дебатов школьный товарищ Инны Булат своими, исполненными лучшими человеческими чувствами, песнями.
В этих посиделках самую верноподданническую позицию занимал Ростислав, который не допускал каких-либо существенных изъянов в самой коммунистической идее. Его антиподом был Эрик, талантливый музыкант и беспощадный критик существующих порядков. В отличие от бывших тбилисцев Эрик был москвич, но познакомился он с Полининым еще в школьном возрасте на пляже Анапы. Оказавшись рядом с семьей Полининых и услышав какое-то высказывание отца Ростислава о музыке, Эрик начал ему объяснять, какая разница между стаккато и пиццикато. Смущение Эрика было велико, когда впоследствии он узнал, что поучал профессора консерватории. Эрик сразу же подружился с Ростиславом и познакомил его со своими друзьями, среди которых была и москвичка Галя Саватеева.