♦ анализировать словарь французских политических писателей XVIII века;
♦ отслеживать заседания Национального бридж-клуба;
♦ предсказывать наилучшее время для сбора яблок;
♦ расшифровывать древние языки;
♦ вовремя выявлять модные тренды, чтобы инвестировать в них;
♦ изучать траектории движения журавлей в небе;
♦ анализировать строение молекул и английский синтаксис;
♦ указывать точное положение луны на небосводе в любое время на протяжении ближайших двух столетий.
Информационный отдел компании «Ай-би-эм» каждый месяц выпускает подборку роликов, в которых предлагаются новые варианты использования компьютеров. Некоторые из свежих, 1967 года, предлагают следующие способы применения:
♦ новый менеджмент и трудовые отношения;
♦ ускорение, которое сделает обязательным планирование;
♦ оружие против преступности;
♦ инструмент одновременного решения нескольких задач;
♦ средство диагностики и лечения;
♦ новый Купидон для поиска удачной пары в браке;
♦ судья по решению семейных споров;
♦ продавец;
♦ советник по иммиграции;
♦ вычислитель норм производства;
♦ модель поведения подростка;
♦ юрисконсульт-энциклопедист;
♦ гроза букмекеров;
♦ рекламный агент;
♦ проектировщик скоростных магистралей;
♦ консультант по менеджменту.
Вот заголовки одного из сборников (28 сентября 1966 года): «Авиация неизбежно придет к компьютерам»; «Студенты вступают в компьютерную эру (революция в образовании)»; «Компьютеры ускоряют рассмотрение судебных дел»; «Компьютеры укрепляют позиции федеральных агентств»; «Новый компьютерный контроль за производством бумаги в Швеции»; «Компьютер стучится в двери школы»; «Компьютер предлагает новую концепцию интеллекта»; «Компьютер и децентрализация знания»; «Политические партии рассматривают компьютер как способ ускорения подсчета голосов при выборе лидера».
Когда эта новая и могучая конечность отросла, судорожное поведение превратилось в неизбежность. Левенштейн делится ценными наблюдениями по теме: «Рывки пациента, мучимого судорогами, показывают, сколь необходим этот контрольный механизм в таком простом действии, как прогулка. Информационный ответ мускулов при спазмах искажается». Попытка приспособить компьютер к чуждым ему прежним технологиям порождает сильные искажения обратного сигнала. Левенштейн прямо говорит об этом: «Механизмы автоматического контроля, особенно когда их очень много и они высокочувствительны, подвержены невероятно сильным колебаниям в промежутках между коррекцией, перекоррекцией, докоррекцией и т. д. Инженеры называют это состояние “охотой”». Обычные люди предпочитают говорить об исследованиях и адаптации. Что касается компьютера, последняя обрела мировой масштаб.
В 1940 году, когда в Америке впервые прервалось мирное время, министр обороны Генри Л. Стимсон — с завязанными глазами — вытянул № 158, и Америка приготовилась отправлять своих граждан на фронты Второй мировой
Война как образование
Предмет боли как естественного сопровождения инновации естественно приводит к этому разделу. Он касается войны как образования.
Когда кого-то ранит новая технология, когда частное лицо или корпоративная организация обнаруживает, что его своеобразие подвергается опасности физической или психической перемены, — они огрызаются в ярости самозащиты.
«Ну, это преувеличение. Мы предлагаем решение на 18 000 000 долларов к проблеме на 2 доллара. Но все же одна из этих маленьких матерей стреляла в нас». — Пилот ВВС США во Вьетнаме
Когда наше самосознание под угрозой, мы уверены, что у нас есть право на войну. Старый образ должен быть сохранен любой ценой. Но, как в случае с «отраженной болью», симптом, против которого мы огрызаемся, вполне может происходить из источника, о котором мы ничего не знаем. Эти скрытые факторы — невидимая среда, созданная техническими инновациями. Никто, например, не рад упадку Запада или его быстрой ориентализации. Шпенглер посвятил два толстых тома романтических описаний этой теме, не дав ни единого намека на причины перемен. В интервью журналу «Лайф» Чарльз А. Линдберг признался, что разочаровался в западном человеке и его механистических технологиях: дескать, будь у него был выбор, он бы стал вести жизнь на природе. За пятьдесят лет до Линдберга Йейтс, Элиот, Льюис, Паунд и многие другие деятели искусства детально объяснили, как западный механистический мир достигает пределов своего потенциала, как все его типичные методы и функции опровергают собственные характеристики. Безумная попытка образованных и механических сил сохранить механистический подъем, при том что изнутри их подрывает интегральный и органический характер электрической технологии, создает типичное замешательство наших дней.