На поддержку "Варяга" в море вышли "Ретвизан" под флагом Макарова, "Орел" и "Слава". В погоне за противником русские корабли благополучно миновали минное поле, но в 15 милях от базы встретили главные силы Того (6 броненосцев и еще 2 броненосных крейсера). Макаров, подтянув к своим силам броненосцы "Витязь" и "Громобой", крейсера "Рюрик", "Аскольд", "Яхонт" и миноносцы, решил провести разведку боем и начал сближаться с противником. К сожалению, теперь взятый им курс вел прямо на мины.
В 9 часов 39 минут в 2 милях от полуострова Тигровый Хвост под шедшим головным "Ретвизаном" взорвалась одна из мин. Русским одновременно и не повезло, и повезло. Не повезло в свете того факта, что подрыв все же имел место. А вот везением было то, что данная конкретная связка мин в силу течений в месте постановки и под воздействием натягивавшего тросы носа "Ретвизана" сложилась "гармошкой", после чего две мины столкнулись и взорвались в районе котельных отделений у левого борта броненосца, немного не дойдя до корпуса, а взрыв еще одной мины с правого борта отбросил от корабля ее последнюю "товарку". Гидродинамический удар от "левых" мин был весьма силен, часть листов обшивки вдавило внутрь, через образовавшиеся разрывы в корпус начала поступать вода. В то же время повреждения в носу от "правой" мины, сработавшей напротив помещения подводных минных аппаратов, к счастью, пустого (вот и сказались меры, принятые после потопления "Пантелеймона"), выступили как своеобразный механизм контрзатопления. В результате броненосец хотя и принял в обе пробоины около двух с половиной тысяч тонн воды, но остался почти на ровном киле и смог малым ходом добраться до входа в гавань, под защиту береговых батарей. При этом убыль в людях на нем оказалась невелика - погибло 3 человека и еще 12 моряков получили ранения. Впрочем, одна из этих потерь оказалась весьма чувствительной для русских - Макаров лишился своего начальника штаба, контр-адмирала П.П.Моласа. Дополнительный трагизм гибели Моласа добавлял и ее в известной мере нелепый характер - находившийся в боевой рубке контр-адмирал не смог удержаться на ногах во время взрыва и в падении проломил висок о рукоятку штурвала. Смерть его наступила практически мгновенно.
Но одним надолго выбывшим из строя "Ретвизаном" потери русских в этот раз не ограничились. В последовавшей за его подрывом неразберихе пострадали два русских миноносца - "Смелый" подвернулся под удар форштевня "Сокрушительного". А в 10.17 на мину (к счастью, в этот раз крайнюю в связке) наткнулся еще один корабль уходящей в Порт-Артур, прикрывая раненого флагмана, эскадры - броненосец "Витязь". Корабль коснулся мины правым бортом напротив третьей дымовой трубы, накренившись на циркуляции, и взрыв, в иных обстоятельствах поразивший бы незащищенное дно корабля, произошел на нижней кромке броневого пояса. Поэтому "Витязь" отделался довольно легко - три броневых плиты вмяло в корпус, но размер образовавшейся под поясом пробоины не превысил пяти квадратных саженей, а принятые 400 тонн воды вызвали лишь небольшой 4-градусный крен, убитых и раненых и вовсе не было. Ремонт броненосца впоследствии провели с помощью кессона - на док, в котором спешно заканчивали исправление еще довоенных повреждений "Победы", имелось слишком много иных, более пострадавших претендентов.*
*Справочно:
В основу описания повреждений "Ретвизана" положены ставшие известными автору осенью 2016 года сведения о конструкции японских мин, уничтоживших не только "Петропавловск" , но и "Наварин", который, как считалось ранее, погиб от торпед. Применительно к "Витязю" автор вдохновлялся повреждениями японского броненосца "Асахи" после подрыва на мине 13 октября 1904 года.
Японцы могли торжествовать - ценой незначительных повреждений во всех боевых эпизодах, имевших место 31 марта, всего лишь двух своих истребителей они уничтожили русский миноносец и временно лишили эскадру Макарова двух кораблей линии.
Для Макарова события этого дня вылились в напряженный обмен телеграммами с наместником, в ходе которого Алексеев в общем-то справедливо предъявил претензии к стилю действий Степана Осиповича. И если трансформировать приходившие от наместника сухие телеграфные строчки в литературную речь, то звучало бы это так:
- Помилуйте, батенька, еще пара таких выходов эскадры в море - и флота у нас в Порт-Артуре не останется! Не могли бы Вы, любезный, все же чуть более заботиться о сбережении вверенных Вам средств?!
Определенной победой Алексеева в этой ситуации стала фигура нового начальника штаба Макарова - наместник настоял на избрании в качестве такового Вильгельма Карловича Витгефта, который своим истинно немецким педантизмом и склонностью к перестраховкам должен был уравновесить чрезмерную импульсивность командующего флотом.
Макаров, тем не менее, был упрям и изменять своему атакующему стилю не собирался, хотя выводы сделал и из того урока, что преподали ему японцы, и из полученного от Алексеева нагоняя. Во-первых, в целях улучшения противоминной борьбы уже 1 апреля им был издан приказ о начале систематического траления внешнего рейда, для чего в образуемый тралящий дивизион была отряжена как часть миноносцев, так и почти все оставшиеся на кораблях эскадры паровые и моторные катера. Во-вторых, были организованы дополнительные и дооснащены (в том числе за счет применения телефонной связи) имеющиеся посты наблюдения за акваторией на подходах к порт-артурской гавани, а буксирам, землечерпалкам и грузовым баржам ограничили доступные время и места движения по рейду. В-третьих, начались работы по увеличению числа береговых батарей, защищающих проход. В-четвертых, портовые службы получили задание максимально ускорить ввод в строй всех поврежденных кораблей.
Но и Того не сидел без дела. 2 апреля на обстрел Порт-Артура с моря перекидным огнем вышли новички его флота - броненосные крейсеры "Ниссин" и "Кассуга". Убраться подальше от стен крепости их заставил огонь вышедших из гавани броненосцев "Орел", "Пересвет", "Богатырь" и "Громобой". Помимо того, в крепости появлялось все больше слухов о возможной новой атаке брандеров. И слухи эти, как выяснилось позже, были вполне правдивыми.
13 апреля японским командованием была завершена подготовка операции по заблокированию гавани Порт-Артура сразу 8-ю брандерами, гружеными камнем. Для их команд возглавляющий эту миссию командор Хаяши специально отобрал почти две с половиной сотни наиболее опытных офицеров и матросов из более чем 600 вызвавшихся добровольцами. А в ночь с 19 на 20 апреля эти суда, прикрываемые канонерскими лодками "Акаги" и "Чокаи" и миноносцами 9-й, 14-й и 16-й миноносных флотилий, появились у Порт-Артура.
Свою задачу японский отряд выполнил лишь отчасти - русские были готовы к нападению и совместными усилиями отправили на дно большую часть брандеров еще до того, как они смогли достигнуть цели. Только два из них затонули на проходе, немного не дойдя до его самого узкого места. Тем не менее, этого хватило, чтобы частично перекрыть проход и сделать невозможным выход из гавани основной силы русской эскадры - броненосцев (для крейсеров и миноносцев места еще хватало). За свой успех команды брандеров заплатили сполна - из 158 членов их экипажей миноносцы смогли подобрать только 53 моряка. В отражении атаки значительную роль сыграл до сих пор стоящий на внешнем рейде поврежденный "Георгий Победоносец" (к его пробоине лишь недавно смогли подвести кессон и начать полноценные ремонтные работы), который впоследствии за его заслуги в отражении японских набегов на Порт-Артур стали называть "главным часовым порт-артурского рейда".