Первый успех ждал русских уже 5 февраля, когда читинские казаки достигли Сьенчена, а один из казачьих патрулей захватил японского офицера у города Коксан. Увы, дальше так просто уже не было.
Японцы еще 2 февраля выдвинули из Сеула на север роту солдат из состава авангарда 1-й армии генерала Куроки для обеспечения коммуникации на Пхеньян, а 4 февраля в Чемульпо началась высадка частей 12-й пехотной дивизии, доставленной кораблями японского флота из Нагасаки. Спустя два дня еще одна рота из состава названной дивизии была десантирована в корейском городе Хайджу, а 8 февраля японский разведывательный отряд численностью около 20 человек вошел в Пхеньян, отбросив русский разъезд казаков, также пытавшихся занять город.
Ночью 14 февраля вся 12-я японская пехотная дивизия, равно как и 16-й и 28-й полки 2-й пехотной дивизии и 37-й и 38-й полки 4-й пехотной дивизии 1-й армии генерала Т.Куроки закончили высадку в Чемульпо. В Сеуле, Фузане, Мозампо и Гензане были поставлены японские гарнизоны. Все это произошло как минимум на пять дней позже по сравнению с японскими планами и благодарить за это стоило затопленные на фарватере "Аврору", "Гиляк" и "Сунгари", мешающие нормальному судоходству. Эти корабли продолжали нести угрозу японцам и после своей гибели - один из первых японских транспортов, пытавшихся пробраться мимо них, от контакта с обломками "Сунгари" получил подводную пробоину (единственное судно русских, не участвовавшее в Чемульпинском сражении, все-таки внесло свой вклад в борьбу с врагом). Данное происшествие потребовало как проведения спасательных работ, так и доразведки фарватера японцами, что и замедлило темпы высадки.
А 15 февраля русские с японцами столкнулись уже всерьез. В этот день русский разведотряд лейтенанта Лошакова достиг Пхеньяна и выбил из него застигнутый врасплох японский гарнизон. Генералу Мищенко по телеграфу и нарочным было отправлено донесение с просьбой выслать дополнительные силы для удержания города. Но... К концу дня из Сеула к японцам прибыло подкрепление - кавалерия 12-й пехотной дивизии, что привело к встречным боям русской и соединившейся с остатками гарнизона японской конницы в Пхеньяне и окрестностях.
Спустя два дня весы, казалось, качнулись на сторону японцев, к которым на помощь пришел из Сеула авангард японской пехоты 1-й армии Куроки. Но в ночь с 17 на 18 февраля подкрепление в виде 4-х казачьих сотен получили и русские, временно восстановив паритет сил.
Косвенным результатом этих боев за обладание Пхеньяном, которые пока не давали преимущества ни одной, ни другой стороне, стало приказание исполняющего обязанности командующего русскими сухопутными войсками генерала Линевича казачьей дивизии Мищенко продолжать операцию в Корее, разъездами осуществляя наблюдение за оперативной обстановкой на максимально доступное расстояние и создавая видимость наличия здесь у русских значительных сил.
Успех пришел к японцам 27 февраля. В этот день два эскадрона японской кавалерии, посланных на помощь войскам в Пхеньяне, смогли, наконец, переломить ход боев и выдавить из города остававшиеся в нем русские силы, которые отошли к Анджу, бывшему на тот момент основной операционной базой Мищенко. Японский же гарнизон в Пхеньяне 28 февраля был дополнительно усилен двумя батальонами пехоты.
Наращивалась и японская группировка войск в Корее как таковая. 3 марта в Чинампо состоялась высадка авангарда 1-й армии генерала Т.Куроки (6 кавалерийских эскадронов, полк пехоты, 2 инженерных батальона и 2 телеграфные роты), прибывшего из Хиросимы. Сразу после десантирования из состава этих сил на север были посланы кавалерия, батальон пехоты и инженерный батальон. Спустя день кавалерийские части японцев вышли к окраинам Анджу, но после перестрелки с отрядом русских казаков отступили к Пхеньяну. Японские передовые части 1-й армии Куроки к тому времени вошли в Пхеньян, доведя общие силы, выдвинутые против русских, до 8 эскадронов кавалерии, 5 батальонов пехоты и 1 инженерного батальона.
С учетом постоянно прибывающих к японцам подкреплений (к Анджу уже выдвинулась основная часть 12-й пехотной дивизии 1-й армии) русская казачья бригада П.Мищенко 5 марта вынуждена была начать отход к корейской границе по направлению на Ыйджу, ведя арьергардные бои с разведывательными отрядами японской кавалерии. Между тем прибывший 6 марта со своим штабом в Чинампо из Японии генерал Куроки несколько неверно оценил обстановку в Корее в силу упорства русских при действиях в Пхеньяне и окрестностях. Хотя фактически под началом у Мищенко было около 2 тысяч человек, японский командующий пришел к выводу, что на пространстве от Анджу до корейской границы ему противостоят от 4 до 6 тысяч русской кавалерии. Это стало причиной еще более осторожного выдвижения японских войск на новые рубежи. Тем не менее, к 11 марта японские войска полностью заняли Анджу и его окрестности и начали прощупывать пути к городам Пакчен и Касан, а ровно спустя неделю оккупировали и эти населенные пункты.
К тому времени начали выдвижение из Ляояна в направлении китайско-корейской границы на реке Ялу и основные силы русских войск (22-й и 24-й Восточно-Сибирские стрелковые полки, 2-я и 3-я батареи 6-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады). 25 марта они обрели своего непосредственного руководителя - командующим Восточным отрядом русской Манчжурской армии, прикрывающим манчжурско-корейскую границу, был назначен генерал Засулич.
У японцев в тот же день авангард 1-й армии под командованием генерала Асада выступил из Касана к корейско-китайской границе. Впрочем, очень скоро его продвижение остановила погода - 26 марта в результате сильного шторма и повышения уровня воды в реках был смыт лишь недавно наведенный японский понтонный мост на реке Таинг и поврежден аналогичный мост через реку Ченгчен, а также мост в Пхеньяне и пристань в Чинампо. Восстановить их смогли только через три дня, 29 марта, тогда же части генерала Асада смогли занять город Чярекуан. В этот же день из Сунчона в Чонджу вышла 12-я пехотная дивизия вместе со штабом армии Т.Куроки.
Сосредоточение всей 1-й японской армии к югу от реки Ченгчен завершилось 31 марта. Кавалерия генерала Асада к тому времени захватила город Йонампо и вышла к окрестностям Ыйжду, практически к самой корейско-китайской границе. 1 апреля части 12-й пехотной дивизии японцев заняли город Чонджу, устроив по дороге снабжаемые с моря склады в поселках Юсафо, Тотангфо и Ликахо. Спустя два дня марш к реке Ялу начала и входящая в состав армии Куроки Гвардейская дивизия.
Русские также наращивали свои силы в Корее. 29 марта на левый берег реки Ялу в районе Ыйджу переправился авангард 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, соединившись с отрядом Мищенко. А днем позже на корейскую территорию в качестве подкрепления были перевезены еще около двух батальонов пехоты и 4 орудия. Еще через день из Порт-Артура на реку Ялу, в Восточный отряд генерала Засулича были направлены 21-й Восточно-Сибирский стрелковый полк и 1-я батарея 6-го Восточно-Сибирского артиллерийского батальона, а русские войска, вышедшие 18 марта из Ляояна, достигли поселка Фенхуангченг, откуда почти полным составом (за исключением оставленных для охраны и ремонта дорог шести рот 24-го Восточно-Сибирского стрелкового полка) также двинулись на Ялу.
4 апреля прощупать оборону русских в Ыйджу попытался японский авангард генерала Асада (2,5 тысячи человек, 12 орудий), который от своих главных сил, сосредоточенных у Пхеньяна, отделяло 5 дней пути. Попытка оказалась неудачной - к этому времени русские успели переправить к Ыйджу еще четыре батальона и 8 орудий, доведя общую численность пехоты и конницы примерно до 6 тысяч человек при 18 орудиях (основные силы - до 8 тысяч войск с 28 орудиями - остались на правом, китайском берегу Ялу). Японцы были отброшены от города, потеряв до 500 человек убитыми и ранеными и 2 орудия, и отступили ближе к Анджу, ожидая подхода подкреплений. Совокупные потери русских были существенно меньше - лишь около 200 человек.