— Извините, это мы уже слышали. «Дайте достаточно денег военным, и мы свернем шею кому угодно…» Но вы сперва должны показать эффективность ваших экспериментальных образцов. Продемонстрируйте, что может ваш хваленый гиперзвуковик X-57, — сбейте или захватите пару кораблей противника!
— Ручаюсь головой и креслом в Конгрессе, — улыбнулся бывший генерал, — это станет вполне возможным, как только обе палаты одобрят такую операцию. Надо только, чтобы кто-нибудь выступил с такой инициативой. Ведь захваченные военные базы каким-то образом патрулируются или снабжаются с помощью кораблей пришельцев.
— Действительно, — поддержал конгрессмена один из сидевших за столом сенаторов, — можно организовать совместную группу по данному вопросу. Пора сделать что-то реальное.
— Я готов вынести этот вопрос на завтрашнее закрытое заседание Сената. Давайте выпьем за это начинание, надеюсь, не последнее, — произнес тост Хинцельман.
Выходя поздно вечером из клуба, Хинцельман в прямом смысле слова потирал руки. Как он ловко направил разговор в нужное ему русло! Главное — в ближайшее время застолбить это на заседании Сената и не забыть провести предварительные беседы с некоторыми влиятельными людьми. А тогда он имеет все шансы возглавить подспудно набирающее силу течение «ястребов». И что бы там ни случилось потом, на заработанные деньги вполне можно успеть устроить себе и своей семье безбедную жизнь на все оставшееся время — даже на тот случай, если всем землянам промоют мозги. Ведь и с измененной психикой лучше жить в комфортных условиях.
Клубы табачного дыма слоями висели на кухне, их источником служила пепельница со множеством окурков, которую периодически пополняли два пожилых человека.
— Вот ты мне скажи, Макарыч, — тряся кулаком, гневно вопрошал один из них, полноватый, с седой бородкой, — что мы делать-то будем? Я лично, кроме как получать оружейный плутоний, ничего делать не умею. А теперь что? Огород копать?
И все из-за этих пришельцев, мать их за ногу!
Худой и высокий Макарыч задумчиво кивал, теребя нижнюю губу. Он также занимался очисткой оружейного плутония в одном из секретных объектов, который теперь был захвачен пришельцами.
— Рано ты нас в дачники записываешь, Сан Саныч, — ответил Макарыч. — Думаешь, кто будет заниматься технологиями, которые нам пришельцы дадут? Бизнесмены эти, которые десять классов не закончили? Или политики, которые не знают, почему лампочка горит? Нет! Нас, ученых да инженеров, и попросят. Может, к нам даже больше уважения будет, чем сейчас. А ты заладил: огород, огород…
— Уговорил! И тогда мы еще подумаем, — важно заметил Сан Саныч, — заниматься этим или нет. Или пусть зарплату приличную назначат, побольше нынешней. А то как ковать щит страны — так вперед, а как платить — так бюджет маленький.
— Ну, — подвел итог Макарыч, — тогда давай выпьем за повышение будущей зарплаты.
— Давай за нее.
Выпив, товарищи основательно закусили, так как самогон был весьма крепок и шибал в голову. Макарыч делал его раз в год, обязательно ранней весной, добавляя в брагу березовый сок. Всем своим знакомым он пояснял, что самогон на березовом соку выводит радионуклиды и пить его надо раз в пять дней как лекарство. Поэтому основная проблема Макарыча заключалась в том, что запасы «лекарства» кончались задолго до наступления следующей весны.
— Сан Саныч, а что ты делал, когда узнал про пришельцев?
— Я сперва испугался очень, — отвечал гость. — Только началась вся эта заваруха — все, думаю, «белый пушной полярный зверек» всем пришел, изведут нас под корень. Как врежут сейчас каким-нибудь излучением по городку — ясно же, что раз он рядом с объектом, то живут тут в основном те, кто на объекте работает. Жена и дети не боятся, а я никак отделаться не мог от мысли, что прилетит этакая хрень типа той, что Петропавловку в Питере протаранила, а потом самоликвиднулась, да шибанет по городу черт его знает чем — и хана нам всем.
И ничего я с этими мыслями поделать не мог, первобытный страх какой-то.
— Ну, ты даешь, — удивился Макарыч, — не ожидал от тебя. А я сразу кинулся в Сбербанк деньги снимать, хотел на все продуктов накупить. В магазин пришел, взял сумку тушенки, соль, спички, до сих пор в кладовке все лежит.
— Да, дела… Ну давай еще, что ли, по одной.
Макарыч с сомнением посмотрел на пустую бутылку. Начинать следующую не очень хотелось, лимит на эту неделю был уже исчерпан.
— Кто знает, может, до следующей весны и не доживем, — словно читая его мысли, глубокомысленно заметил Сан Саныч.
— Не знаю, как ты, а я умирать не собираюсь, так что не буду новую начинать. Да и расходиться пора, поздно уже.
Боб Арчер прослужил в морской пехоте три с лишним года. Укрепляя демократию, он успел побывать и в песках Ирака, устанавливая новый порядок, и в джунглях Колумбии, уничтожая плантации наркобаронов. Все это время он верил, что Америка — самая демократическая страна, американская морская пехота — самая способная в том плане, чтобы кому угодно вырвать гланды через задний проход, а гомосексуализм — вредная болезнь, которую надо лечить, причем даже принудительно.
И вот теперь появились какие-то пришельцы, которые всем надрали задницу, а сами остались почти невредимы. Поразительная наглость!
Попивая «Будвайзер», Боб смотрел ставший уже привычным экстренный выпуск новостей, в котором очередной высокопоставленный политик пространно рассуждал о Нашествии.
Боб с раздражением выключил телевизор и смял пустую банку.
— Чертовы политиканы, — со злостью прошипел он, обращаясь к жене, — если бы у власти были военные, мы бы в два счета разобрались и с пришельцами, и с китайцами, и со всеми!
Ну да ничего, если правительство не может защитить граждан, то они сами должны защищаться. В конце концов, у них свободная страна. С этой мыслью он бросил деформированную банку в мусорное ведро и пошел наверх готовиться ко сну.
На следующий день один знакомый шнырь, промышлявший разными темными делишками, дал Бобу телефон одного очень хорошего человека, который может достать любое оружие. Правда, тот был негром, но черномазых Боб переносил лучше, чем гомосексуалистов. Созвонившись с Майки, как звали того парня, он договорился о встрече.
— Привет, чувак, — сказал Майки Бобу, когда они пересеклись вечером в заброшенном парке. — Давай сразу договоримся: в кредит я не продаю, деньги сразу. Наличными.
— О-кей, — ответил Боб, — только тогда и товар сразу.
— Нет базара, чувак, давай смотри, что принес правильный пацан Майки.
В большой сумке у негра были пара автоматов, два ручных противотанковых комплекса, гранаты и один портативный зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК) «Стингер-М».
— Если берешь оптом, — сказал Майки, — то дается скидка. Все новое, можно посмотреть, но не стрелять. Могу показать, как что работает.
— Я с этими игрушками умел обращаться, — усмехнулся Боб, — когда ты еще свой стручок дергал.
— Сразу видно, — ответил Майки, — что ты крутой чел, только за языком следи.
Посмотрев оружие, Боб решил взять ПЗРК, автомат и пару гранат. За все четыре тысячи. Просто так теперь его никто не возьмет, ни пришельцы, ни коммунисты, ни китайцы, никто!
Двигатель мотоцикла иногда сбоил, да и скорость периодически падала. Мощный рокот «Харлея» сменялся чихами и хлопками. Вадим ругнулся и зарекся приобретать дешевые свечи в сомнительных магазинах. Работая преуспевающим трейдером на фондовом рынке, он мог позволить себе купить не только новые свечи зажигания, но и новый мотоцикл, однако привычка покупать все подешевле, которая появилась в период неудач, затянувшийся почти на год, пустила свои корни слишком глубоко.
— Ну и скупердяй же ты, Вадим, — сказал ему, когда приехали в гараж, Виктор, друг еще со студенческих времен, также занимающийся трейдингом. — Ты вчера с каким плюсом акции «ТехЭлко» сбагрил?
— Что-то около трехсот годовых сделал, — ответил Вадим, — под конец торгов они резко вверх скакнули.
— А на свечи нормальные деньги жмешь, — укорил товарищ. — Я вот больше ста процентов почти никогда не навариваю, но для своей «Хонды» покупаю только лучшее.
Вадим, открыв по банке пива себе и приятелю, сел за руль его мотоцикла.
— Я тебе предлагал со мной вместе купить акции «ТехЭлко», а ты мне что ответил? «Неизвестная компания, низкий рейтинг!» Вот теперь себя и вини.
— Ну, говорил, — согласился друг, — так в это время только про Нашествие все и твердили. Все думали, биржу закроют. Большинство акций обвалилось. Я и испугался.