Выбрать главу

Мы исследуем взаимоотношения геоэкономики, определенной таким образом, и геополитики. Затем мы рассматриваем различные формы, которые способна принимать геоэкономическая политика. Далее мы проводим различие между нашим утверждением о росте влияния геоэкономики и фактом изменения самих национальных интересов. В завершение объясняется связь между геоэкономикой и концепциями меркантилизма, экономического либерализма и международной экономической политики.

Если геоэкономика действительно руководит ныне внешней политикой многих стран, глава 2 задает вопрос, почему – откуда взялся этот возврат к геоэкономике? Для начала, некоторые наиболее могущественные страны мира, особенно так называемые растущие державы, охотно прибегают к геоэкономике. Опираясь во многом на индуктивный подход, мы приводим примеры, подтверждающие, что такие страны, как Россия, Китай и страны Персидского залива, все чаще используют экономические инструменты в качестве предпочтительного средства геополитической борьбы. Это не означает, конечно, что они пренебрегают военной мощью (рост военных расходов в Китае, России, странах Персидского залива говорит об обратном). Для сегодняшних наиболее успешных геоэкономических держав геоэкономические и военно-политические аспекты государственности, как правило, носят взаимодополняющий характер, что доказывается действиями России на Украине и действиями Китая в Южно-Китайском море. Вторым фактором современного возрождения геоэкономики является то обстоятельство, что нынешние государства имеют гораздо больше экономических ресурсов в своем непосредственном распоряжении, чем в предыдущие эпохи. Иными словами, налицо возвращение – в новой форме – государственного капитализма. Подобно геоэкономике, государственный капитализм – не изобретение наших дней, но он явно восстанавливает былые позиции. Еще один фактор возрождения геоэкономики связан с изменениями на мировых рынках, в частности, современные рынки – более емкие, скоростные, интегрированные и с большей долей заемного капитала, чем когда-либо прежде – оказывают прямое влияние на геополитические решения конкретных стран. К примеру, Европейский союз – выдающийся триумф западной геоэкономической внешней политики ХХ века и ближайший международный партнер США – в последние несколько лет сделался заложником рынка долговых обязательств, велениям которого подчинялся не меньше, чем указаниям из европейских политических столиц.

Глава 2 далее рассказывает о том, как современное возвышение геоэкономики отражается в глобальных практиках, как оно меняет логику и суть внешней политики. Порой эти инструменты предоставляют национальным лидерам широкий спектр вариантов – так, Венесуэла, благодаря недавней поддержке Пекина, смогла в значительной степени преодолеть влияние США в регионе. В других случаях нынешняя форма геоэкономики приносит не только новые возможности, но и новые дипломатические инструменты – глобально конкурентоспособные государственные предприятия и изрядно обеспеченные суверенные фонды, если назвать лишь некоторые из них. Ряд указанных инструментов по комплексу причин, которые мы рассмотрим подробно, в целом недоступен для американских и западных лидеров.

Глава 3 обозревает семь основных инструментов современной геоэкономики: торговая политика, инвестиционная политика, экономические санкции, киберсфера, финансовая помощь, денежно-кредитная политика, энергетическая и сырьевая политика; причем мы снова характеризуем исключительно геополитические (в отличие от чисто экономических) параметры каждого. По сравнению с предыдущим золотым веком геоэкономики – многие специалисты называют таким периодом начальные послевоенные годы (жесткий план Маршалла) и ранний этап холодной войны – некоторые сегодняшние основные геоэкономические инструменты являются совершенно новыми (например, киберсфера)[15]. Другие, не будучи новыми сами по себе, применяются в совершенно отличных условиях и потому тоже могут считаться новыми. К примеру, устроенный американцами обвал британского фунта в рамках противостояния США и Великобритании в период Суэцкого кризиса 1956 года служит каноническим образцом геоэкономики середины ХХ века. Но появление новых финансовых центров, в сочетании со сложностью и разнообразием современных финансовых рынков, значительно затрудняет для Вашингтона повторение «суэцкой операции», не говоря уже о гораздо более разрушительных последствиях такой операции для национальных интересов США. Прочие геоэкономические инструменты продолжают функционировать более или менее так, как это было в более раннюю эпоху; помощь в развитии – один из примеров. Но даже эти инструменты привлекают новых важных игроков и приобрели новые измерения.

вернуться

15

См., например, Richard N. Cooper, «Economic Aspects of the Cold War, 1962–1975», February 2008, available at http://scholar.harvard.edu/ les/cooper / les/chcw.rev-2.pdf.