Мы в последний раз обсудили с Уэйлендом предстоящие совместные действия наземных сил и авиации. Все свелось к тому, что если авиация не сможет подняться в небо и отбомбиться по неприятелю до наступления темноты 7 ноября, 8 ноября 12-й корпус пойдет на прорыв без поддержки с воздуха. Я имел телефонный разговор с Брэдли относительно возможности использования 83-й дивизии. Я попросил его санкционировать переход части корпусной артиллерии через реку Мозель с тем, чтобы они могли поддержать атаку двух приданных моей армии штурмовых бригад, однако мы так и не пришли к окончательному решению по этому вопросу.
Из-за плохой погоды назначенная на 5-е число пробная бомбардировка Меца не состоялась, и пилоты повели свои машины в глубь Германии, чтобы сбросить бомбы там.
В тот же день меня посетил Диверс и пообещал, что Седьмая армия поддержит меня с правого фланга.
5-го я в своей обычной манере провел беседы с офицерами 10-й бронетанковой, 90-й и 95-й пехотных дивизий, а также перед штабистами 20-го корпуса. Все эти встречи проходили под дождем.
В тот же день, 5-го, меня навестил генерал Хьюз. 6-го мы с ним, идя навстречу пожеланиям офицеров и солдат, выступили перед личным составом 4-й и 6-й бронетанковых дивизий. Первоначально я не собирался заезжать к ним, потому что считал этих ребят опытными бойцами, воодушевлять которых перед боем все равно что раскрашивать лилию, но они, похоже, все поняли по-своему и чуть не обиделись. Что ж, я обратился с речью и к ним. Выступая перед бойцами 4-й, я пошутил над тем фактом, что Первая армия не примет участия в наступлении, как то изначально планировалось. [142] Я сказал буквально следующее: «Последней будет Первая – 4-я будет первой».
Шестого числа я сообщил представителям прессы, что наступление начнется утром или ночью перед рассветом 8 ноября. Я представил им полный план и попросил держать все в тайне. Я также попросил корреспондента объявить по радио о целях атаки – сказать, что она будет носить локальный и ограниченный характер, а поставленной задачей будет укрепление плацдармов накануне наступления зимних холодов. Я предупредил его, что дам знать, когда можно будет открыть правду. Он сделал все, как я говорил, и уверен, это сообщение здорово сбило немцев с толку.
Было странно думать, что два года тому назад, вот так же 7 ноября, мы приближались к берегам Африки на борту «Августы». Тогда с утра и почти до окончания светлого времени дня дул сильный ветер, но в 16.00 он перестал, и мы удачно высадились на марокканском берегу. В 14.30 7 ноября этого года вовсю лило, как и почти все последние дни. В 19.00 генералы Эдди и Гроу явились ко мне с предложением отложить наступление из-за отвратительной погоды и вызванных дождями разливов рек. Я спросил, кого бы они хотели видеть своими преемниками, поскольку наступление начнется тогда, когда оно должно начаться. Они немедленно забыли о дожде и разлившихся реках и, как всегда, взялись за дело.
Сводка потерь по состоянию на 7 ноября:
Третья армия
Убитыми – 5734
Ранеными – 28 273
Пропавшими без вести – 5421
Всего – 39 428
Небоевые потери – 24 386
Общий итог – 63814
За минусом боевых и небоевых потерь до 24 сентября:
Всего – 45 130
Общие потери за период с 24 сентября по 7 ноября включительно Всего – 18 684
Интересно заметить, что, как показано выше, вынужденное стояние на реке Мозель увеличило наши потери. Если бы мы продолжали наступать и после 24 сентября, наши потери могли быть гораздо меньшими.
Потери в живой силе у противника по состоянию на 7 ноября:
Убитыми – 42 500
Ранеными – 117 000 [143]
Пленными – 103 000
Всего – 262 500
Материальные потери по состоянию на 7 ноября:
Третья армия
Легкие танки – 157
Средние танки – 374
Артиллерийские орудия – 109
Противник
Средние танки – 834
Танки «Пантера» и «Тигр» – 445
Артиллерийские орудия – 1773
Взятие Меца и Саарская кампания
С 8 ноября по 8 декабря 1944 г.
Не составляло большого труда пробудить части Третьей армии от октябрьской летаргии. Они никогда не настраивались на оборону и были готовы что называется по первому свистку бежать в атаку.
«Свисток» прозвучал 8 ноября, когда был отдан приказ о наступлении. Хотя стихия восставала против них на протяжении всего октября, солдаты Третьей армии не зря топтались на Мозеле – все это, казалось, бездарно растрачиваемое время они пробовали на прочность оборону противника, подготавливая трамплин для последующего броска вперед – в Германию.
В период с 25 сентября по 7 ноября они продвигали фронт, обкладывая Мец с востока и с юга, но даже и к северу от города они были достаточно сильны для того, чтобы перейти реку Мозель в любом месте.
Их новое наступление на восток началось ранним утром 8 ноября. Тысяча орудий загрохотали в единый миг, давая старт атакующим, которые ринулись вперед, давя лягушек и утопая по колено в грязи под непрерывным дождем. Медленно, мучительно трудно, теряя людей, продвигались вперед части Третьей армии, чтобы к середине декабря течение операции могло подвигнуть ее организаторов на новые замыслы – совместную акцию, направленную к единой цели – прорыву к Рейну. Взятый штурмом, как это случилось впервые в 641 г. – тринадцать столетий назад, – Мец перешел в руки Третьей армии 13 декабря.
Начало нового наступления, спланированного при участии генерала Спаатса и британских ВВС, предполагалось 19 декабря. Поддержка с воздуха должна была стать самой массированной в истории войн – невиданной по размаху и интенсивности. Тысяче тяжелых бомбардировщиков королевских ВВС предстояло в течение трех дней [144] подряд обрабатывать позиции неприятельских войск. Приказы были разосланы, командиры сориентированы, пополнения обещаны, войска отправлены на позиции, молитвы прочитаны – словом, все и у всех было готово. Но, как выяснилось, кое-что все же упустили – забыли проконсультироваться у германского командования насчет их планов. Итогом стал прорыв войск противника – операция, получившая название «Балдж».
На другом участке фронта, к западу от Германии, 21-я группа армий, встречая отчаянное сопротивление, медленно продвигалась вперед. Первая армия закрепляла достигнутый успех. Русские продвигались к Будапешту. В Италии союзные войска взяли Равенну. 6-я группа армий, ураганом промчавшись по Вогезским горам, вышла к берегам Рейна в районе Страсбурга, Кальмара и Гагенау. Стратегическая авиация продолжала наносить мощные удары по позициям противника и по индустриальным центрам Германии. На Тихоокеанском театре Токио наглядно ощутил на себе военную силу Соединенных Штатов, когда сухопутные войска при поддержке флота взяли Лейте{150}.
P. D. Н.
По пояс в грязи
8 ноября 1944 г. я проснулся в 03.00. Хлестал дождь. Я попытался снова заснуть, но, убедившись, что ничего не получится, поднялся и начал читать книгу Роммеля «Наступление пехоты». Так уж вышло, что, открыв ее наугад, я попал на страницы, где давалось описание боя, происходившего под сильнейшим дождем в сентябре 1914 г. Чтение ободрило и успокоило меня; я подумал, что, если немцы могли сражаться под дождем, наши парни тоже смогут, поэтому я лег и заснул, чтобы пробудиться уже в 05.15 от звуков лучшего будильника – орудийной канонады. Началась артподготовка.
Казалось, что не семь с лишним сотен орудий бьют залпами, а хлопают миллионы дверей в тысячах пустых, брошенных хозяевами домов. Дождь перестал, облака рассеялись, и вышли звезды. Небо на востоке осветилось вспышками. Мне даже стало жаль немцев, которые со страхом ждали нашего наступления и теперь понимали – то, чего они так боялись, началось. Успокаивая себя, я старался помнить, что я всегда «желал невозможного», «осмеливался на то, чего не дерзали другие» и что я – и это всего важнее – «не брал в советчики свои собственные страхи». [145]
В 07.45 позвонил Брэдли, которому не терпелось узнать, как началось наступление и началось ли оно вообще. Я так и не сказал ему, буду или не буду действовать сегодня – боялся получить приказ сворачиваться. Узнав, что начало положено, он, как мне показалось, обрадовался. Потом трубку взял Эйзенхауэр и сказал: «Я надеюсь, что вы проведете мяч куда надо». Мы с Кодменом и Стиллером поспешили на наблюдательный пункт 12-го корпуса, но из-за дымовой завесы, которой прикрывали свои действия войска возле переправы, мы мало что смогли увидеть. Около 10.00 появились крупные соединения бомбардировщиков, обрушивших удары на выявленные разведчиками командные пункты неприятеля. Было ясно и почти безоблачно – за последние два месяца такой погожий денек выдался впервые.