В Тионвилле мы видели самый длинный мост Бейли{158} в мире; саперы наводили его под огнем и только что закончили свою работу. Снаряды еще падали вблизи сооружения, но ни один из них не попал в мост, пока мы находились на нем. Оттуда мы направились в Каттеном, пересекли временный мост под прикрытием дымовой завесы и прибыли в расположение 90-й дивизии. Осуществленное 90-й дивизией форсирование реки Мозель достойно пера романиста. Переправа была сопряжена с огромными трудностями: после того как два батальона благополучно перешли на восточный берег, [149] мост сорвало и всем остальным пришлось переправляться на плотах и лодках.
Генерал Ван Флит показал нам поле, где 12-го числа шел ожесточенный бой. Никогда еще в своей жизни я не видел такого количества убитых немцев в одном месте. На расстоянии полутора километров они лежали рядом практически плечом к плечу друг к другу{159}.
В тот день (14-го) начала переправу 10-я бронетанковая дивизия, а это означало, что дела все же продвигались.
15-го прибыл генерал Эйзенхауэр, и мы нанесли визит в 12-й корпус, а также в 26-ю и 35-ю дивизии. Ему понравилось то, что он увидел, верховный главнокомандующий даже сфотографировался шагающим по грязи, которой там хватало.
В ту ночь с нами произошел довольно забавный случай. Мне хотелось хорошенько протопить камин в комнате генерала Эйзенхауэра, при этом мы так постарались, что подожгли гостиницу, да так, что едва потушили пожар. Скажу откровенно, нам с британским адъютантом главнокомандующего полковником Джимми Голтом пришлось попотеть.
По состоянию на 15 ноября операция протекала вполне удовлетворительно, если не считать того, что 4-я бронетанковая продвигалась не так быстро, как хотелось бы, а Седьмая армия помогла нам меньше, чем мы рассчитывали. Командир 12-го корпуса начал перестроение дивизий, с тем чтобы 6-я бронетанковая была готова в случае чего пойти на прорыв.
Потери в живой силе по состоянию на 15 ноября составили:
Третья армия
Убитыми – 6778
Ранеными – 35 296
Пропавшими без вести – 7700
Всего – 49 844
Небоевые потери – 29 857
Общий итог – 79701
Противник
Убитыми – 48 000
Ранеными – 131 000 [150]
Пленными – 111 000
Всего – 290 000
Материальные потери по состоянию на 15 ноября:
Третья армия
Легкие танки – 182
Средние танки – 410
Артиллерийские орудия – 414
Противник
Средние танки – 857
Танки «Пантера»и «Тигр» – 454
Артиллерийские орудия – 1836
16-го генерал Эйзенхауэр уехал, перед отбытием посетив склады артиллерийских боеприпасов и обмундирования, а также госпиталь.
От Марлен Дитрих, которая жила в Германии во время Первой мировой войны, я слышал, будто бы немцы использовали для борьбы с траншейной стопой противостолбнячную вакцину или сыворотку, мы тоже попробовали на добровольцах в госпитале, но безуспешно.
17-го числа в Фалькенберге мы узнали от пленных, что в разных местах в городе заложено множество мин замедленного действия, причем взрыватели у некоторых из них установлены на три недели. Впоследствии пятнадцать из таких мин взорвались.
Эдди позвонил мне и сообщил, что расчет расхода снарядов на 18-е число составляет девять тысяч, но я велел наступать и ни о чем таком не думать, а если надо, израсходовать двадцать тысяч, поскольку я не вижу причин экономить боеприпасы. Чрезмерная бережливость во время наступления ни к чему хорошему не приводит. Незачем ограничивать себя и на протяжении трех дней выпускать по девять тысяч залпов, теряя пехоту из-за того, что не подавлены огневые точки противника, когда можно в первый день дать двадцать тысяч, достигнув максимального эффекта. Если же и тогда не удается добиться цели, а боеприпасы на исходе, тут уж делать нечего – бери лопату и начинай окапываться.
18-е число стало днем триумфа авиации. Самолеты 19-й тактической воздушной бригады поднялись со своих аэродромов с рассветом и вернулись обратно, только когда стемнело; но и тогда бал не кончился, потому что в дело вступили ночные бомбардировщики, которые атаковали пятнадцать транспортных автоколонн.
20-й корпус наступал успешно. 90-я и 95-я дивизии продвинулись глубоко и находились в соприкосновении с 5-й дивизией к востоку от Меца. 10-я бронетанковая дивизия также вполне справлялась [151] с поставленной задачей. Вообще операция протекала столь успешно, что я уже видел себя по ту сторону линии Зигфрида. Однако я предвосхищал события.
Я посетил штаб-квартиру 5-й дивизии в Фор-Лезн поблизости от Верни. 10-й пехотный полк (командир – полковник Роберт П. Белл) из состава этой дивизии провел ночную атаку и, продвинувшись на шесть километров, перерезал защитникам Меца последние пути к отступлению. Пока я находился в крепости, вышеназванный полк вступил в контакт с частями 90-й дивизии, и к 11.00 в тот день подразделения как 5-й, так и 90-й уже завязали бои на улицах Меца. Ночная атака 10-го пехотного была характерна тем, что идти солдатам пришлось через минное поле. Поскольку они переходили его в темноте, то потеряли около тридцати пяти человек, но, попробуй они сделать это в дневное время, скорее всего, на минах подорвались бы те же тридцать пять, плюс еще несколько сотен полегло бы под пулеметным и ружейным огнем противника.
В Верни мы смогли видеть наглядный пример последствий попадания тяжелых фугасов, которые разрушали крепости, хотя и не так сильно, как можно было ожидать. Вместе с тем ударное действие от взрыва бомбы, по всей вероятности, оказывалось очень сильным и приносило немалый вред защитникам.
Последнюю немецкую колонну, пытавшуюся выбраться из Меца, перехватила на пути рота средних танков 6-й бронетанковой дивизии, открывшая огонь с расстояния не больше полутора сотен метров.
Позднее я специально приехал посмотреть место сражения и должен сказать, что редко встречал подобное – то был не бой, а бойня.
Еще одним замечательным эпизодом операции стал захват моста, соединявшего западный берег реки Мозель с расположенным на ней напротив Меца островом. Мост удалось взять целым, обстреляв его защитников рвущимися в воздухе шрапнельными снарядами с бесконтактными взрывателями, а затем сразу же пустив на них танки, которые не позволили минерам замкнуть контакты детонаторов.
Я оповестил Брэдли о том, что хотя официально немцы в Меце еще не капитулировали, захват его – на нашем счету, и в особенности на счету 20-го корпуса.
20-го числа погода не позволяла самолетам подниматься в воздух, так что никакой поддержки с воздуха мы не получили. Тем не менее французы осуществили прорыв в Бельфоре, и Седьмая армия также смогла продвинуться вперед. Ничего не скажешь – хорошие новости.
В тот же самый день мы начали приводить в действие решение о включении 5-й дивизии в состав 3-го корпуса, перед которым ставилась задача окончательного подавления сопротивления защитников [152] Меца. Такое решение не только избавляло командира 20-го корпуса от необходимости постоянно оглядываться, но также выводило на оперативный простор 3-й корпус; учитывая тот факт, что на северном участке 7-й корпус подвергался атакам противника, теперь у нас появлялась возможность кое-что противопоставить немцам. 20-й корпус, состоявший на данном этапе из 10-й бронетанковой, а также из 90-й и 95-й дивизий, мог продолжать наступление на Саарбург и готовить вторую атаку на участке между Мерцигом и Саарлаутерном{160}. На первый взгляд наступление на данном направлении могло показаться полным безрассудством, поскольку наиболее мощным являлся именно этот участок линии Зигфрида. Тем не менее очевидная сила на деле порой оборачивается слабостью, поскольку люди часто склонны ставить на сильных позициях слишком слабые или недостаточные по численности подразделения.
Как командир 20-го корпуса, так и его коллега из 12-го волновались за свои обращенные друг к другу (для первого – правый, для второго – левый) фланги в окрестностях Сент-Авольда, при этом каждый требовал, чтобы другой заполнил образовавшуюся пустоту. Как бы там ни было, я считал, что вместо этого им следовало бы сузить фронт и положиться на Бога, чтобы немцы не нанесли удара между ними. Насколько мне известно, противник так никогда и не попытался сделать чего-либо подобного.