Придя в лагерь, Флэмми присела на бортик фонтана, который уже давно не видел воды. На его постаменте стояла мраморная пара. Мужчина, даривший свое сердце прекрасной женщине.
– Впечатляет, не так ли?
Флэмми обернулась и увидела молодого человека в штатском. Это был мужчина высокого роста, одетый в длинный плащ. Девушке не удалось разгадать выражение его лица, и она поспешно отвернулась.
– Кто вы?
– Вы имеете в виду, как меня зовут? – с ноткой усмешки в голосе произнес человек и подошел к фонтану. Он встал одной ногой на окружавшую его мраморную ограду и, поставив локоть на колено, подпер ладонью голову.
– Вот смотрите, мисс, этот парень дарит девушке сердце, как мило, казалось бы, – он повернулся к Флэмми, но та резко перевела взгляд на статую. – Но что, если парень споткнется и уронит сердце… а его подберет другая? Каково?
– Не очень-то у вас получается рассказывать красивые истории! – грубо ответила девушка.
Парень приблизился к ней и снял руку с колена.
– А это вовсе не красивая история! Это уродливая часть нашей жизни, которая редко бывает красивой.
– Жизнь всегда красива, – невозмутимо ответила Флэмми, продолжая удерживать взглядом изваяние фонтана.
– Хех. А по вам так и не скажешь! – усмехнулся парень и, сев на бортик, закурил. – Знаете, а мне нравятся такие люди, как вы. Вы говорите одно, а чувствуете совсем другое, и никогда не скажешь, праздник у вас в душе или вы потеряли близкого человека…
– Скорее второе, – также сухо ответила Флэмми и впервые посмотрела собеседнику в глаза.
– Ох, простите, мисс, я не знал…
– Могли бы и догадаться, война кругом!
– Мда… война! Передел мира! Большая игра для больших людей! Используя маленькие пешки вроде нас, они возносят себя на пьедестал славы и осыпают богатствами!
– Не надо иронизировать. Если война идет – значит, она необходима, – медсестра подошла к парню поближе и села рядом. Хотя он ее смущал, ей все же хотелось с кем-нибудь поговорить. Кроме того, этот человек казался ей, по необъяснимой причине, очень близким. – Вы явно не француз. Вы говорите по-английски?
– Конечно! – воскликнул он, переходя на английский. – Прекрасно говорю. Я из США.
– Замечательно, я тоже американка, – Флэмми даже слегка улыбнулась. – Что вы говорили о скрытных людях?
– Они ждут того человека, с которым можно было бы чувствовать себя раскованным. Они делают вид, что им безразличен человек, но потом они всегда понимают, что жить без него не могут.
– То есть, вы хотите сказать, если я делаю вид, что человек мне не нравится, и я его игнорирую, то на самом деле он мне явно небезразличен? – удивленно произнесла девушка, уставившись на молодого человека.
– Ну, я думаю, да. Знаете, так часто у детей бывает, они всем говорят «Дженни дура», а сами вздыхают по ней!
– Да, – усмехнулась Флэмми и тут же опустила голову. – На самом деле, я сильно переживаю по поводу смерти моей коллеги. Она была энергична и полна светлых надежд, которым так и не суждено было исполниться.
Парень печально посмотрел вдаль. Было видно, как перед его мысленным взором проходят воспоминания о давно прошедших днях.
– Не все надежды оправдываются. Нельзя знать, чем все обернется; сегодня все как во сне, а завтра сон развеивается, и ты видишь явь, серую и прозаичную.
Флэмми еще раз взглянула на молодого человека. Она почувствовала в нем того, с кем она может быть свободна, она никогда не испытывала такого ощущения.
– Мистер, могу я узнать ваше имя?
– …Джордж. Джордж Ангенти.
– А я Флэмми Гамильтон. Было очень приятно познакомиться, но мне, к сожалению, пора идти. Работа не ждет.
И девушка, взглянув напоследок в глаза таинственного молодого человека, развернулась и пошла в госпиталь. Парень снова надел на лицо маску спокойствия и безразличия, под которой в душе метался огонь надежды, надежды на то, что он не зря приехал на эту ужасную войну. Он искал… ждал…
ххх
Доктор занимался очередным раненым. Жюльен ассистировала ему. Хотя она и обещала Кенди быть улыбчивой, но как она ни старалась, ей это никак не удавалась. Флэмми вошла и, извинившись за опоздание, подошла к Дювалю. Когда операция закончилась, Жюли отозвала коллегу в сторону.
– Флэмми, мне нужно отправиться на поле боя, – сказала медсестра, заранее предвидя реакцию коллеги.
– Ты с ума сошла? Не говори ерунды, ты не можешь туда идти!
– Могу, – настойчиво произнесла Жюльен. Ее взгляд был полон решительности, как будто она точно знала, где искать Кенди.
– Есть три причины, по которым ты не можешь отправиться туда: во-первых, это далеко, тебе понадобится двое суток, чтобы добраться; во-вторых, там сейчас хозяйничают немцы, и если, что маловероятно, Кенди все же выжила, то немцы о ней уже «позаботились», и, наконец, в-третьих – у нас нехватка рук.
– Я все понимаю, – уныло ответила собеседница, но ее глаза сразу просветлели. – Когда я пришла с прогулки, я немного прикорнула. Во сне я увидела Кенди, которая попросила меня о помощи.
Флэмми скептически усмехнулась, развернулась и пошла в палату.
– Какая ты наивная, моя дорогая Жюльен, ты сама себя послушай! Кенди во сне сказала! Иди лучше работай.
Как можно объяснить это ощущение, когда ты твердо уверен в том, в чем нельзя быть уверенным? С этой мыслью Жюльен вышла во двор, где солдаты грузили коробки в грузовики. Она знала, что надо действовать быстро. Каждая минувшая секунда медленно, но верно разрушала призрачную надежду, которую воздвигла в ее сердце иллюзия помощницы доктора. «Как туда добраться?» – острой бритвой резал ее этот вопрос. – «Идти пешком – не получится, нужна машина». Жюльен обходила грузовики, заглядывая в окна. «Даже если мне придется пойти на преступление, я угоню машину, лишь бы спасти Кенди».
Ее поиски ключа прервал голос одной из сестер милосердия, работавшей с ними.
– Жюли, у меня хорошая новость! Только что поступило распоряжение из штаба. Нас отзывают в Париж!
– Что?! – с ужасом переспросила Жюльен, надеясь, что ей послышалось. – Ты серьезно? Но почему?
– Неужели ты не рада? - удивилась медсестра. – Нам не придется теперь видеть эти ужасные картины смерти и хаоса.
Жюльен села на ступеньку кабины грузовика и задумалась. Подошла Флэмми.
– Все на редкость странно закончилось. Нас сменяет новый медперсонал. Мы уезжаем. Я захватила наши сумки: вот твоя и моя.
Жюльен очнулась от раздумья.
– А сумка Кенди?
– Я отдала все ее вещи в казарму.
– Ты что?!
– Она была бы рада, если бы они кому-то пригодились.
К девушкам подошел молодой человек, которого Флэмми сегодня видела возле фонтана.
– Я буду вашим личным шофером, – спокойно произнес он. – Это не моя идея, а приказ свыше, – добавил он, чтобы не разрушить репутацию равнодушного эгоиста.
Все погрузились в машины. Так получилось, что две медсестры и их таинственный шофер оказались в машине только втроем. И тогда Жюльен в голову пришла идея. Едва они отъехали от разрушенного городка, она сразу обратилась к водителю.
– Послушайте, сэр…
– Джордж Ангенти, – заметил парень, не поворачиваясь к собеседнице.
– Мистер Ангенти, я хотела бы попросить об огромной услуге, – с явным волнением начала Жюльен.
Шофер продолжал молчать и спокойно вести машину.
– Вы должны доставить меня на поле, на котором прошел последний бой.
– Ну, уж нет! – зло выкрикнула Флэмми из кузова и вцепилась в решетку, отделяющую его от кабины. – Жюльен, я в последний раз тебе говорю: прекрати! Хватит этого цирка! Она мертва, и сейчас смотрит с небес, надеясь, что мы будем работать за нее!
– Поверь мне, я прошу тебя, я знаю, знаю, что она жива!
Пока девушки спорили, Джордж, погруженный в свои бесконечные мили мыслей, закурил и уселся поуютнее в кресле. Его не трогали выкрики расстроенной Жюльен. Его гораздо сильнее занимали собственные переживания.
– Доктор Дюваль очень рассердится, когда узнает, что мы нарушили приказ. Кроме того, ему влетит за то, что он не уследил за нами.