– Нет, не влетит, если мы вернемся втроем. Он очень любил ее!
– Хватит, – Флэмми, утомленная бессмысленным спором, отошла от окошка и села в кузове. – Кенди мертва!
В этот момент машину сильно тряхнуло. Жюльен ударилась.
– Ай, аккуратнее! – она с укором посмотрела на водителя. На его лице отразился ужас, как будто в него только что попала шальная пуля. Но он медленно повернулся к недоумевающей Жюльен, не меняя выражения лица.
– Что вы сказали?
– Нет, это не так, она жива.
– Что вы сказали? – таким же тоном повторил шофер, как будто и не слышал слов попутчицы. – Кендис Уайт Одри мертва?!
Он резко развернул машину и отделился от колонны.
– Где это произошло?
ххх
В комнате царила тишина. На столике стояла фотография Кенди, перевязанная наискосок черной ленточкой. Альберт пригласил в дом все семейство Одри и самых близких друзей. Пришли Арчи, Анни, мадам Элрой, мистер и миссис Лэган.
– Я полагаю, все вы прекрасно знаете, зачем я собрал вас, – заговорил Альберт, одетый в траурный смокинг, сидя за столом.
– Да, это очень печально! – сказала мисс Лэган, очевидно, для приличия.
– Этого следовало ожидать! – добавила тетушка Элрой, строго взглянув на Альберта. – Ты в этом виноват. Ты отпустил ее на войну.
Хозяин дома опечалился.
– Да, боюсь, что так. Но все мы понимаем, как бы я ни старался удержать ее, Кенди все равно сделала бы по-своему. Если она что-то решила, она твердо шла к своей цели.
Мадам Элрой не унималась:
– Из-за тебя на чистой репутации фамилии Одри теперь кровавое пятно! Что скажет свет?
– Ах, вот о чем вы сейчас думаете, вместо того, чтобы скорбеть с нами?! – гневно возмутился Альберт и встал. – Между прочим, девочка совершила подвиг! Это мы тут сидим на мягких креслах, разъезжаем по балам и копим никому не нужное, по сути, состояние, а там, в Европе гибнут люди. Надо иметь много мужества и большое сердце, чтобы оторвать свой зад от дивана и пойти на передовую!
Мадам Элрой не ожидала столь резкого ответа, но решила промолчать, не подливая масла в огонь. Она посмотрела на супругов Лэган, и они дали понять взглядом, что сочувствуют… ее репутации.
– Я знаю, что вам, мадам, и вам, господа, Кенди всегда была не по душе, но я попросил бы вас проявить солидарность и хотя бы изобразить сочувствие.
«На самом деле, наверное, у вас сейчас на душе наступило долгожданное облегчение. Вы, наконец, избавились от ненужного груза, который сопровождал вас уже восемь лет», – подумалось Альберту.
Дверь кабинета приоткрылась, и в него вошли Элиза и Нил.
«Наверное, мистер Альберт хочет обсудить очередной банкет», – Первое, что пришло в голову Элизе, но когда она увидела на столике фотографию своего врага с черной лентой, ее сердце чуть не выпрыгнуло из декольте от неожиданной приятной новости.
– Вы опоздали. Где вы были? – строго спросил отец пришедших.
– Прости, папа, мы попали в пробку! Там была авария! А почему мы собрались все сегодня? – спросила Элиза наивным тоном, чтобы услышать из первых уст такую приятную для ее слуха фразу.
– Кенди погибла на войне, – произнес мистер Альберт и посмотрел в глаза девице.
– Ах, какой кошмар! – Элиза сделала вид, что плачет в платочек, но через секунду подняла сияющие от радости глаза. – А можно взглянуть на нее в последний раз? – Ей безумно хотелось посмотреть на Кенди, которая теперь ничего не сможет ей сделать.
– Ах ты, подонок! – заорал Нил и бросился на Альберта с кулаками.
Альберт попытался увернуться, но не успел и получил кулаком в челюсть.
– А ну, прекрати! – взбесился мистер Лэган и схватил Нила за одну руку. Арчи, очнувшийся от депрессии, заломил ему другую, так что Нил не мог шевельнуться, и осыпал Альберта отборным матом. Хорошая отцовская оплеуха моментально усмирила разбушевавшегося аристократа.
– Успокойся! – рявкнул Альберт. – Все равно ты бы не женился на Кенди. Я бы этого не допустил!
ххх
Она открыла глаза и не увидела ни зги. Вокруг стояла сырость и зловоние. Кенди попыталась подняться и поняла, что не сможет. Нога сильно болела в области икры.
«Меня ранили», – первое, о чем подумала Кенди. Она напрягла зрение, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Ничего не увидев, девушка принялась ощупывать землю вокруг себя и обнаружила, что лежит вовсе не на земле, а на полу, дощатом и ужасно пыльном. «Должно быть, меня нашли», – подумала она с облегчением, но быстро осознала, что, попав к своим, она была бы в госпитале. «Выходит, меня взяли в плен?!»
В сердце закралась тревога. Она проползла еще чуть-чуть, надеясь отыскать дверь, и наткнулась на что-то мягкое. Ощупав, она поняла, что это человек. Он не шевелился. «Наверное, он умер», – подумала она.
– Что там за звуки? Жак, это ты? – раздался хриплый голос из другого угла комнаты.
Кенди поняла, что она тут совсем не одна, когда в комнате послышались шуршащие звуки со всех сторон.
– Франциск? Это ты? Ты жив?
– Нет, я Сэм, – отозвался другой, и начался разговор.
Кенди замерла и стала слушать. Голоса говорили о сражении и о том, как их повязали немцы. Рассказывали, кто кого убил. Тут дверь открылась, и в ослепительно ярком дверном проеме нарисовалась внушительная мужская фигура. Кенди повернула голову и увидела, что находится в комнате вместе с двумя союзническими солдатами и еще одним мертвым бойцом.
– Всем выйти! – скомандовал вошедший на ломаном французском, но, видя, что никто не в состоянии ходить, ругнулся и захлопнул дверь.
– Что это значило? – спросил один из голосов, явно взволнованный.
– Это значит, что мы не можем работать, следовательно, от нас пользы не будет, – холодно и рассудительно ответили из другого темного угла.
– Но…
Говорившего прервала снова лязгнувшая дверь.
– В последний раз говорю, выходите, – приказал человек. Секунд через пять, когда его глаза попривыкли к темноте, и он увидел лежащую на полу молодую девушку, скрывающую глаза от яркого света.
– Кто ты? – спросил немец.
Кенди прищурила глаза, но не разглядела ничего, кроме силуэта в ослепляющем свете. Она приподнялась на руках и тихим голоском ответила.
– Кендис Уайт Одри, сестра милосердия из колледжа Мери Джейн, США.
Фриц крикнул что-то через правое плечо, и прибежали еще двое, чуть ниже ростом. Они аккуратно взяли Кенди на руки и вынесли ее из помещения.
Она обернулась, чтобы увидеть, что станет с солдатами, оставшимися в той темной комнате. К двери подошел еще один немец с канистрой и плеснул ее внутрь. Запахло бензином. Кенди попыталась посмотреть дальше, но несшие ее солдаты повернули, и она не увидела печального финала той сцены.
Солдаты притащили ее в местный медпункт и положили на кровать. Дав нагоняя докторам за то, что они распивали казенный спирт, служивые, маршируя, удалились.
Кенди приподнялась и огляделась. Она оказалась в палатке (довольно большой), где стояли столы и кушетки; на некоторых из них лежали солдаты, раненые и просто бездельники. В углу возвышалась груда трупов и бутыльков из-под настойки боярышника.
«Ага, то есть я в плену? Ну, это все же лучше, чем умереть», – заключила Кенди.
В покои вошел верзила, который здесь всем заправлял. «Очевидно, я приглянулась ему, раз он не сжег меня вместе с остальными», – подумала Кенди. Мужчина подошел к койке, на которой лежала девушка, и подозвал переводчика.
– Ты умеешь ухаживать за больными? – спросил он через переводчика.
– Конечно, умею. Я ведь медсестра.
– Отлично, тогда ты останешься в живых. Если, конечно, займешься нашими пациентами, – детина обвел взглядом палату.
Кенди подумала, что с одной стороны, это хорошо, а с другой – она будет только пополнять ряды противника. Но ничего не поделаешь.
– Ладно. Я согласна. Только не могли бы вы дать мне бинт, вату и зеленку, чтобы обработать себе рану?
ххх
Машина с медсестрами и мужчиной, именовавшим себя Джорджем Ангенти, остановилась на окраине поляны, изрытой взрывами.