Но череда мелких неудач, нелепых случайностей привела к катастрофе. Асукабэ, взращенные нами изгои. Наш скрытый козырь. Каких усилий стоило Чеболю поддерживать жалких изгнанников в течение сотен лет на чужбине. Деньги, бойцы и шпионы клана, мы повязали самовлюбленных ублюдков крепкой петлей долга.
И когда настал мой час, я использовал то, что предки завещали показать миру лишь, когда надежда клана на трон будет близка. Я верил, что ближе всех за тысячелетия подобрался к мечте Пенхва. Каково было нам, королям прошлого видеть, как жалкий некогда род взобрался на вершину Кореи? Пусть в наши времена об Империи и речи не было, пусть рядом с нами на равных стояли ненавистные Чинхва и ныне сгинувший Махан, но мы втроем правили тогда, почти как боги.
А теперь Пенхва одни из многих. Вассалы, склонившие голову перед силой. Гордые Чинхва склонились, но все-таки были сильно независимы. Распространили влияние по всему миру и без страха смотрели на трон. А вот мы… Мы вросли в эти земли. Сила клана была в Корее. Наши надежды, наша безопасность. Ни с какой другой страной Чеболь не имел сколь угодно прочных связей. Поэтому каждый глава до меня ходил на поклон в Кенбоккун, ходил и я.
Но как же это было унизительно. Улыбаться презренным секретарям, делать комплементы императорским проституткам, слушать музыку, которая не нравиться, есть еду, которая не по душе, и при этом не забывать нахваливать. Я устал делать дорогие подарки, устал дарить фальшивые улыбки, устал склонять спину в бесчисленных поклонах…
Наверное, надо было передохнуть. Отойти от дел и забыться. Но я решил, что уже пора, и здорово просчитался. А как удачно был подгадан момент! Когда я узнал, что сын Ча Суна бездарь ликованию моему не было предела. Ветвь прервется и мы… Но сученок испортил так тщательно выверенный план. Живучий оказался, гаденыш.
Асакубэ, так много достигшие, уже одной ногой, стоящие на корейской земле обломали об него свои зубы. Изгнанники хотели с помпой вернуться на родину, и не просто так, а заняв освободившееся место в четверке великих кланов. И тогда вместе с Бохай и Асукабэ я бы играючи разобрался с Тхэбон, а потом и с Императором. Но первые предали, а вторых уже нет. И сегодня враг думает, что настал и черед Чеболя Пенхва.
— Сабом-ним, вам и вашей семье надо уходить, мы собрали оставшиеся шестьдесят танков, пять сотен пехоты. Устроим прорыв в южном направлении, там, как только достигнем имперских владений, они не посмеют вас преследовать. Только удар надо нанести на стыке их южного и западного укрепрайонов, там есть старая дорога, по данным разведки на ней нет серьезных сил противника.
— Прорыв обсудим позже. Что у нас с противоздушной обороной?
— Три дивизиона уничтожены в ходе городских боев, но последний в цитадели цел и готов к работе. Но, господин, как только он ответит, его накроют артиллерией. Враг целенаправленно уничтожает наши средства ПВО.
— Готовят очередной десант?
— Могли бы повторить с парашютистами как прошлый раз. Скорее хотят провести штурмовку с неба. Фо Лю Бай выкосил охрану Горной Крепости Асукабэ при помощи военно-транспортных самолетов. Превратил их в некое подобие бомбардировщиков, да еще навесил турели пулеметов и автоматические пушки.
— Может, быть.
— Господин, так что с прорывом?
— Я подумаю, пока займитесь обороной, время еще есть. И соберите рыцарей и аэронавтов. Пусть будут готовы и маги. Любую группу прорыва они не выпустят без хорошей бойни и нам надо дать ее устроить!
POV Ча Сун Чинхва
От некогда цветущего города мало что осталось. Зеленые улицы превратились чадящие развалины. Часть деревьев выкорчевало взрывами, что-то сломали танки, остальное сгорело. Выкуривание защитников огнеметами не могло не превратить Пенхон в один огромный костер. Мы четко осознавали, что и как будет, когда отдавали приказ уничтожить становой хребет Пенхва. Но смотреть на результаты своего плана было непросто.
Хорошо, что забрало шлема скрывало мои эмоции. Мы принесли этим людям войну. Я не раз видел матерей баюкающих мертвые тельца детей, сошедших с ума отцов, обессиленных от горя стариков. Но у меня нет, и не было другого выхода. Тэсо перешел черту. Охота на моего сына должна быть закончена. И я пролью реки крови, чтобы достичь этой цели.
Мой сын! Моя гордость! Спасая его, я неожиданно для себя спас клан. Как слеп я был, не видя угрозы. Успехи в бизнесе вскружили голову. Слишком долго длился мир, слишком долго никто не помышлял о том, чтобы разделаться с Чинхва. Так кусали понемногу, а мы огрызались в ответ. И мне показалось, что наступил мир, что все проблемы решаются в комфортных кабинетах, а не на поле боя.