И все же это был единственный путь в другой мир, которым правил Бык, вероятный вдохновитель бойни в поселении клана Раковины. Воздвигнув на границе своих владений этот заслон, он полагал, что находится в полной безопасности. Нармер разозлился. Ну нет, он не отступит, столкнувшись с первой же трудностью!
Он проглотил свой страх.
Дышать стало легче, и он пополз вперед. Земля стала влажной, а на входе в долину превратилась в зыбучий песок с тошнотворным запахом, в котором камень тонул за пару секунд.
Нармер обогнул препятствие. Пройдя по краю ловушки, он оказался у подножия каменистого пригорка. Он поднялся на его вершину, затем спустился по склону в долину, где земля казалась белесой.
Под пяткой что-то хрустнуло.
Тысячи костей, животных и человеческих… Отпрыгнув назад, юноша удержался и не упал в это месиво.
Оттуда доносились хриплые жалобные крики, как если бы умирающие пленники этой западни напрасно пытались освободиться. Земля была завалена частями скелетов насколько хватало глаз.
Не обращая внимания на эти стоны, Нармер двинулся по склону пригорка, стараясь не потерять равновесие. Очень быстро его силы иссякли. Долина выпивала из него энергию, обрекая на неизбежное падение. Ему предстояло утонуть в этой массе трупов.
Всем своим существом он отказывался поверить в неудачу.
Раз боги позволили ему спастись, когда остальные соплеменники погибли, они желают, чтобы он продолжил свой путь. Нармер вынул из мешка священную раковину и с благоговением поднял ее к облачному небу.
На нижней ветке иссохшего дерева зашевелилась гусеница. Сбросив оболочку, она превратилась в куколку, а затем и в бабочку — из тех, что Нармеру часто приходилось видеть. Эти метаморфозы произошли с невероятной скоростью, и вот великолепное создание уже порхало вокруг юноши. Ядовитая и несъедобная, эта бабочка[7] не боялась хищников.
Разве не означало ее появление, что Нармеру не суждено стать пищей для Долины Преград?
Бабочка села на груду костей, взлетела, снова опустилась и снова взлетела, используя в своей игре дуновения ветра. Путник больше не мог идти по склону холма — перед ним встала преграда в виде вертикальной стены из рыхлой каменной породы.
Прислушиваясь к голосу крошечного создания с крыльями, отливающими разными цветами, которое родилось из отвратительной гусеницы, он спустился к месиву из костей и сделал шаг вперед. Ноги стали вязнуть. К хрусту примешивалось отвратительное хлюпанье, липкие пальцы пытались ухватить его за щиколотки. Не поддаваясь панике, юноша все же выбрался на твердую землю и решил перейти на бег.
Долина сузилась. Из трещин в каменистой почве поднимались струйки дыма, теперь Нармер ступал по раскаленным камням. Он побежал быстрее, однако вскоре ему пришлось остановиться: путь преградил огромный разлом.
На дне его копошились сотни рептилий, порождений земли. Они двигаются в ее порах и венах, оплодотворяя ее и делая плодородной. Людям не разрешалось видеть эту тайную работу, и Нармер ощутил себя связанным, неспособным ступить ни вперед, ни назад. Это видение словно засасывало его в запретный мир, куда только мертвецы имели доступ.
Позади незваного гостя затрещала земля. Образовался новый разлом, обещавший очень скоро поглотить его.
Из разлома уже поднималась готовая напасть змея.
Нармер собрался с силами и прыгнул. При этом у него промелькнула мысль: «Разлом настолько широк, что мне ни за что не удастся достичь противоположного края. Я стану добычей этой пропасти. Но нет, я не умру, не исчезну бесследно и сделаю все, что смогу…»
Сильнейший удар бросил его вперед. Нармер взлетел, как птица, и тяжело упал на влажную землю цвета охры. Он испытывал сильную боль, но руки и ноги были целы.
Чудом спасшийся юноша встал на ноги.
Разломы исчезли, почва в долине покрылась дикими травами. Несмотря на боль, Нармер пошел вперед. Неужели он победил это проклятое место?
Свет.
Зеленый, ослепляющий свет.
Глаза привыкли к нему, и юноша увидел перед собой огромную кобру с раздувшимся воротником, готовую атаковать.
Вместо того чтобы умереть от ужаса, Нармер залюбовался этим зрелищем. Голова змеи касалась голубого неба, глаза сияли, как звезды, на раздвоенном языке помещались лодки дня и ночи, тело ее состояло из зеленых пейзажей…
Зеленеющая…[8] Это имя слетело с губ Нармера, успокоенного и радостного.
Неужели такова она, смерть?
Так красива, так восхитительна, так полна ослепительно прекрасных видений! Юноша отдался на милость происходящему, уже не намереваясь сопротивляться. Он подумал, что существует счастливый край, рожденный любовью богини, страна, которую люди могут создать, если только прислушаются к голосу огромной змеи…