Нармеру хотелось разгадать эти знамения. В том, что они имеют тайный смысл и что разгадка этой тайны предопределит его судьбу, юноша не сомневался.
Когда девочка проснулась, ветры утихомирились, и вода в заводи, где обитал амиур, вновь стала спокойной. Сам хозяин этого места скрылся.
— Я спала хорошо, — сказала она. — Ты не спал, и ты спас нас обеих, меня и мою куклу. Боги этого не забудут.
И она стала очищать от ила свою тряпичную подружку, в то время как Нармер, в ушах у которого все еще выла буря, пошатываясь, встал на ноги.
Внезапно наступившая тишина показалась ему мучительной.
Тишина неестественная, еще более страшная, чем буря. Не пели птицы, не шумел камыш на ветру, не смеялись дети…
Стихийное бедствие опустошило земли клана Раковины, находившиеся недалеко от моря, в лабиринте болот и густых зарослей папируса, на покрытых травой маленьких островках суши. Рыбы в этих местах было немало, но никто из чужаков не отваживался проникать в тростниковые дебри, где надо знать каждый уголок, чтобы не погибнуть.
Папирус искромсан, островки суши исчезли с глаз, протоки поменяли свое расположение, рядом с заполненными водой впадинами протянулись новые языки почвы… Через разрыв в зарослях тростника виднелась огромная и полная опасностей гладь соленой воды, по которой осмеливались плавать на лодках самые отчаянные смельчаки его клана.
— Вернемся к своим, — решила девочка. — Моя кукла проголодалась.
Не отпуская руки Нармера, она двинулась наугад. Прежних ориентиров не было, даже горизонт оказался не на своем месте. И все же она не заблудилась: обойдя гору песка, они увидели руины деревни.
И трупы — здесь, там, всюду.
Утопленники плавали в зеленоватых лужах. Женщины искали тела своих детей, потрясенные случившимся старики скорчились в сторонке, глаза их казались пустыми. Несколько сильных мужчин-рыбаков начали расчищать завалы.
Хижина предводителя клана осталась без крыши, стены ее покосились, но устояли. Взбудораженный, измазанный грязью, Раковина отдавал распоряжения.
— Если он тебя не послушается, — предсказала девочка, — клан погибнет.
2
Нармер рано лишился родителей, а потому хорошо знал, что такое страдание. Близкая родственница взяла его к себе. Он привык к одиночеству, научившему его самостоятельности. Умелый рыбак, он сам добывал себе пропитание и не был ничем обязан кому бы то ни было. До этого самого мгновения он считал себя крепким, как камень, который не поддается натиску ни волны, ни ветра.
Сколько жертв, сколько отчаяния… Это бедствие не могло свалиться на них случайно.
— Давай найдем твоих родителей, — сказал он девочке.
— Их нет. Их проглотил бог земли.
— Если ты говоришь правду, кто же о тебе позаботится?
— Моя хижина осталась цела, я что-нибудь придумаю.
Девочка не ошиблась — ее скромное жилище из крепко связанных между собой стеблей тростника устояло под напором стихии. Внутри оказалась кое-какая одежда и немного еды.
— Давай поедим, — решила она. — А потом ты пойдешь к вождю.
— И что я ему должен сказать?
— Правду. И я снова говорю тебе: если он тебя не послушает, клан погибнет.
На душе у юноши было неспокойно. Он поел сушеной рыбы и выпил воды из кувшина и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Приходилось признать неизбежное: он действительно должен поговорить с правителем.
Выйдя из хижины, он столкнулся с сыном Раковины, надменным молодым мужчиной с бородой.
— Вместо того чтобы отдыхать, лучше бы нам помог! Нужно сжечь трупы и восстановить жилища!
Нармер кивнул.
День выдался изнурительным. Удрученные горем, члены клана почти не говорили друг с другом. Смерть не пощадила ни одной семьи — каждый оплакивал кого-то из близких. Больше половины жителей деревни погибли, а тем, кто выжил, оставалось только привыкнуть к новому пейзажу вокруг, безмятежности которого по-прежнему угрожало море.
Женщины, способные трудиться, заполнили пресной водой чаны и приготовили еду, отведать которой собрались все чудом уцелевшие соплеменники. Запылали костры, и все склонились перед главой клана, который вознес над головой священный знак, хранителем которого являлся, — гигантскую раковину с семью остроконечными отростками.
— Вот наше настоящее сокровище! — заявил он. — Благодаря ей у нас есть будущее, она защищает нас от несчастий. Боги сохранили мне жизнь, моя сила по-прежнему велика. Завтра силы вернутся к нашему клану! И под моей властью вы будете жить счастливо и спокойно!
Слова его прозвучали неуверенно, в голосе слышались плаксивые нотки. И все же большинству хотелось верить Раковине. Сын поддержал отца приветственными кликами, и десятки голосов вторили ему.