Чёрные волосы, чернее, чем вороново крыло, всегда представали перед публикой в невероятных причёсках, которые младшая принцесса всегда могла создавать без помощи служанок — это приводило крестьян в восторг, а аристократов в шок. Знатные дамы неустанно обмахивались веерами и фыркали, когда мимо них проходила умелая принцесса со своими изящными локонами.
Также дамы всегда завидовали природной бледности принцессы. Они добивались её с помощью пудр и присыпок, а ей это не стоило ничего. Но всё же самая сварливая аристократка признавала её красавицей, когда Аделин упорно, с каждым разом всё настойчивей и уверенней, убеждала всё, что движется, что красота её девятнадцатилетней сестры — не что иное, как биологическое уродство. Ей, наверное, никогда не понять как при бледной коже и тёмно-синих глазах можно иметь чёрные волосы и наоборот.
В общем, рассуждать можно много и долго, но Аделин всегда будет считать уродством такой набор черт, вне зависимости от того, что скажут другие.
Не успев снова высмеять сестринское «уродство» у себя в голове, Аделин споткнулась и упала, закричав, будто на неё напало какое-нибудь дикое существо.
— Убери эту гадость! — заверещала она, ёрзая по полу.
— Гадость? Это же Пёрышко! Мышь! Умница, девочка! — Дэйо взяла на руки свою чёрно-белую кошку, что довольно облизывалась на руках у хозяйки.
— Убери эту мерзость! Сейчас же! Фу! — Аделин ещё раз взвизгнула и, забыв обо всём, выбежала из комнаты, захлопнув дверь и забыв о своём плане.
— Мя-я-у-у-у… — задумчиво протянула Пёрышко, спрыгивая с рук хозяйки на мягкую кровать, на которой уже были отметены кошачьих лап.
— Верно. Но не обязательно называть её идиоткой. У каждого человека свои страхи и придури.
— Мяу! — резко оборвала кошка, гордо вставая на белые лапки.
— Животные такие же, Перо. Зачем ты ловишь мышей, если не ешь их?
На это обидчивая кошка не нашла лучшего ответа, чем взять трупик мыши и молча запрятать его под кровать.
Дэйо хмыкнула, доставая плащ и корзинку. Кошки всегда были её любимыми животными, несмотря на обидчивый нрав, заносчивость и жажду крови. А может, такой была только Пёрышко? Но Дэйо не могла ругать кошку, ведь была не прочь побаловать себя мясом, самым разным. И Пёрышко, как всегда, вовремя.
Постелив на дно корзинки мягкую ткань, Дэйо вытащила Пёрышко за лапы и запихнула в корзину. Вез пары царапин не обошлось, но оставить это прекрасное создание здесь нельзя. Дэйо была уверена, что против Аделин и Бернарда, до ужаса боявшихся кошек, мышей и крыс, Перо выстоит, но против топора мясника кошачьи коготки вряд ли чем-то помогли бы.
Комнату сотряс грохот. Это, наверное, та тучная служанка, что пугает своими кривыми зубами маленьких девочек, стучит в дверь. Он такой громкий, что Пёрышко вцепилась когтями в подстилку.
— Мяу-у-у! — вскрикнула ошарашенная бедняжка.
Дэйо накинула плащ. Ещё один стук.
— Ну что, по винограду?
— М-м-я-у-у! Мяу-у, — запротестовала кошка. Всё это ей казалось каким-то адом. Неужели, всё лишь за то, что она поймала мышь? Это же её прямая обязанность!
Дэйо задержалась, на мгновение успокоив Пёрышко, но звуки того, как проламывается дверь, заставили принцессу выдернуть из-под подушечки для стула, что стоял у её дамского столика, фамильный кинжал. Она приподняла подстилку и спрятала клинок.
Дверь уже открывалась и разъярённая женщина заходила в комнату с гримасой злости, когда Дэйо перепрыгивала через подонник.
Некрепко ухватившись за лозу, Дэйо, с корзинкой на локте, поскользила по ней и тут же пожалела, что не надела перчатки. Принцесса слышала, как Пёрышко визжала и драла корзинку от страха
Хорошо, что замок, в котором жили королевские дети не отличался высокими башнями и огромными каменными стенами. Всего три этажа.
Дэйо слышала, как грузная служанка ругается, кричит, зовёт стражу и Аделин. Естественно, она даже не догадалась выглянуть в окно. Или они думают, что у неё не хватит смелости спасти свою собственную жизнь и сбежать, пусть даже через окно?
Послышалась трактирная брань. Такими словами обычно ругаются в стельку пьяные охотники, стражники или сами трактирщики. Ах да! Ещё так ругается Дели.
— Аделин, почему ты ругаешься как… представительница древнейшей профессии, которую уже изрядно потрепали и никто не хочет брать? Что тут случилось? — Бернард как никогда вовремя.
— Она сбежала! Сбежала!
Дэйо медленно спускалась по лозе и, услышав эти визги Дели, подумала как же тяжело брату. Он же, более или менее, нормальный…
— И куда это мы собрались? — срываясь на крик спросил Бернард. Его лицо раздражённое: на шее выступили вены, костлявые ладони сжимали подоконник, так, что побелели костяшки.
Вдруг брат странно заулыбался.
— Спасибо, Дэйо. Тупица. Теперь благодаря тебе наша задача упрощается в сотни раз.
— Жаль только платье портить. Бернард же так старался подчеркнуть твоё патологическое уродство! — мирным, спокойным голосом, вставила Аделин и, доставав из-под корсета нож, перерезала виноградную лозу, за которую держалась Дэйо.
— Приятного плавания! — закричала Аделин и метнула нож вслед падающей принцессе.