Глава Вторая/Пепел Огня
Луна поднялась очень рано. Ветер обдувал открытую шею Дэцвелла, и он поправил воротник. Он стоял на ступеньках чёрного хода из дворца. Советник пошёл бы дальше, но люди в чёрных одеждах, толстых перчатках и кожаных сапогах заинтересовали его больше, чем суетные люди и пара влюблённых, всегда оказывающееся в самых тёмных и неожиданных для их нежностей местах. Делалось это, чтобы её родители не знали, где она, и, чтобы его родители не знали, с кем он. Уже второй год несчастные прячутся на площади, где их застукала почти что каждая крыса.
Но вернёмся к людям в чёрной одежде. В руках они несли вёдра с ещё тлеющим углём. От них тянулся серый дым, тянущийся к небу. Он источал ужасный запах, от которого слезились глаза и мутило.
— Эй! Зачем вам эта дрянь?— прокричал Дэцвелл, но те люди даже не посмотрели на него. Они смотрели только на уголь.
— Для Розы, господин, — от этих слов Дэцвелл шарахнулся, споткнулся и упал на тёплую землю.
— Розы? — спросил советник, потирая затылок. Он вернул взгляд от старушки, так сильно напугавшей его, к людям с углём. Они шли к высокому возведению из чёрного камня, с огромными дверьми, украшенными рубинами, разными завитушками и крохотными алмазами, что редко мелькали среди превосходящих их по размеру рубинов, и тем более, половина из них уже отвалилась, словно и не было.
Странно, конечно, но одни только двери, как и всё здание выстроено всего лишь для одной Розы. Знающие люди — такие же бабки, как та, что сейчас напугала Дэцвелла – говорили, что это необычный цветок и он нуждается в особом уходе. Никто из таких «знающих» никогда не говорил, что именно это за уход (видимо, бесцельное расстрачивание казны на всякие драгоценности и есть особый уход), но их и не спрашивали, ведь считалось неприлично усомниться в том, что эти странные люди, отрекающиеся от всего мира, пренебрегая всеми законами и природы, и общества ради одного-то цветка, чего-то не знают.
Их простой люд очень любил и ненавидел одновременно. Любили за то, что только они могли прикасаться к Розе — великому достоянию Рокраста. А ненавидели за постоянные поучения. Никто не любит, когда его тыкают носом, а служители Теплицы делали это при любом удобном случае. В служителей берут людей чистейшей души — обычно, это именно так, но Роза постепенно развращает молодых юношей и девушек и их зазнайство не знает границ. Со служителями противно общаться.
— Стыдно советнику не знать о Розе, и в чём нуждается Роза. Не позволительно, — начала свою нотацию бабка в чёрном балахоне, который был ей велик, и часть его тащилась за ней, собирая всю грязь. Например, сейчас её «шлейф» впитывал грязную воду из лужи.
— Согласен, но в просвещении я не нуждаюсь, — ответил Дэцвелл.
Старуха была в полном шоке от его слов. Ещё никто до советника не отказывался слушать её. Это же такая честь, когда с тобой говорит приближённая к Розе!
Пока служительница хлопала глазами, Дэцвелл встал, отряхнулся и решил идти на площадь. Посмотрит на тех влюблённых. А что ещё делать? Не слушать же эту старуху.
— Стойте! — опомнилась служительница. Она визжала, будто её резали или, ещё хуже, крали Розу. Такое, конечно, редко случалось, но когда это происходило –весь двор слышал эту чокнутую. Как она ещё не охрипла?
Дэцвелл, естественно, не стал ни останавливаться, ни обращать внимания на старушечьи вопли. Но ему пришлось…
— Какие-то проблемы? — послышался мужской тяжёлый голос, вперемешку с грохотом доспех. — Дэцвелл!