Раньше распорядитель казны не заботился о войске, больше поощрял тюремщиков, палачей, соглядатаев. Нужно исправить эту ошибку, пока не поздно.
Когда Хамуди вернулся домой, его встретила сияющая Има.
— Мы спасены! Ведь, правда, мы спасены?
— Отправимся во дворец. Ты навестишь госпожу Танаи. Я переговорю с владыкой.
Апопи сидел в самом темном углу в простом кресле без украшений.
— Владыка, флотоводец Яннас обратил в бегство презренных египтян!
— Ты, похоже, им недоволен, верно?
— Наоборот! Я счастлив. Хотя жаль, что погибло столько храбрецов и потонуло много кораблей. Лишь по этой прискорбной причине флотоводец не погнался за врагом и не добил его. И еще одно печальное упущение отравляет мне праздник: Камос по-прежнему жив и здоров.
— Ты уверен? — в голосе правителя слышалось зловещее злорадство.
59
Безутешный Камос рыдал над бездыханной Анат, сжимая ее остывшую руку.
Усач не ушел на речное дно. Его вовремя оттащили от борта, но он по-прежнему лежал без сознания, истерзанный и окровавленный. Кошечка в ужасе осматривала его раны. Хвала богам, смертельных нет! Только левое ухо разрублено.
— Скорей, принеси обезболивающее!
Помощник подал целительнице маленький круглый сосуд с особым, весьма действенным снадобьем, в состав которого входил опиум. Кошечка влила несколько капель в приоткрытый рот Усача. Теперь ее возлюбленный несколько часов будет спать, не чувствуя боли.
Она обмакнула полотняный лоскуток в смолу явора и обтерла рану. Лезвием кинжала аккуратно отрезала клочья содранной кожи. Затем сшила ухо льняной нитью, ловко орудуя тончайшей бронзовой иголкой.
— Думаешь, срастется? — усомнился Афганец.
Кошечка обиделась всерьез.
— Все срастается, если сшила я. Подойди-ка! Что у тебя с плечом? Рваная рана? Сейчас и тобой займемся.
Афганец вдруг медленно осел на палубу. Его тяжело решило, и, хотя он держался до последнего, боль взяла свое.
Фараон смотрел, как тело его самоотверженной подруги заворачивают в погребальные пелены. Его сердце рвалось на части.
— Разворачивайся к Аварису! Назад! — внезапно приказал он.
— Люди устали. У нас много раненых, — попробовал вразумить его градоначальник Эмхеб, который и сам едва держался на ногах.
— Покажем гнусным гиксосам, что с нами так просто не справишься!
— Государь, опомнись!
— Пусть воины умоются, облачатся в чистые одежды и готовятся к бою. Мы снова атакуем Аварис!
Флотоводец Хонсухотеп послушно подал знак другим баркам.
Кошечка, закончив перевязку, подбежала к градоначальнику в испуге.
— Что случилось?
Тот бессильно опустился на груду свернутых канатов.
— Мы возвращаемся. Гиксосы празднуют победу и не ждут нас. Яннас не готов к обороне города. Фараон хочет воспользоваться этими преимуществами. Захватить их врасплох.
— Но их по-прежнему больше! У нас столько раненых и убитых.
— Это так, — согласился Эмхеб.
— Яннас — опытный воин. Его врасплох не возьмешь.
— Все верно.
— Значит, мы идем на верную смерть?
— Правильно, моя умница.
Дозорные в Аварисе решили, что им мерещится. Должно быть, от жары и ярких бликов на воде что-то приключилось с глазами.
Вот и в пустыне многие видят миражи. Не мог же египетский флот обратиться вспять?
Добро бы одна барка, а то весь, целиком!
Яннас как раз объяснял военачальникам, как оградить столицу от следующего нападения. Тут ему сообщили, что египтяне снова идут на приступ.
— Смелый мальчик! — одобрил флотоводец. — Прет на рожон. Хочет победить во что бы то ни стало. Впрочем, ему это не удастся. В его годы, помню, я был таким же безрассудным и неукротимым.
— Он вправду опасен? — забеспокоился один из присутствующих.
— Конечно, нет. Он просто себя погубит. Ведь Камос не знает, что у меня на севере вблизи Авариса есть еще корабли. Они не участвовали в битве. Мои воины полны сил и готовы к бою. А египтяне измучены до предела.
Стоя на носу передового судна, Камос думал о матери.
Он ни минуты не сомневался, что царица одобрила бы его решение и сама бы так поступила. Гиксосов поразит возвращение египтян как гром среди ясного неба. Кто мог бы предположить, что они так упорны и стойки?
Он чувствовал, что все вокруг, от простого воина до флотоводца Хонсухотепа, считают его безумцем. И все-таки они пойдут за ним до конца.
— Нас заметили с башни, — предупредил Камоса флотоводец. — Прикажешь прибавить ходу?