Но фараон не смог ему ответить. На лбу у него выступил холодный пот. Небо вдруг опрокинулось и слилось с водой. Он пошатнулся.
— Государь! Что с тобой, тебе плохо?
Голова кружилась так сильно, что царь едва не упал. Хонсухотеп поспешно подхватил его, затем усадил прямо на доски палубы.
— Ты ранен, государь?
— Нет, не помню, нет.
— Я позову Кошечку. Сейчас все будет хорошо.
Откинувшись навзничь, фараон тяжело дышал.
Целительница не обнаружила ни единой раны.
— Странная болезнь, я такой не знаю. Отнесите фараона в тень и дайте ему воды. Пусть отдохнет.
— Подавать сигнал к наступлению?
Камос не сразу понял обращенный к нему вопрос. Он совсем позабыл о битве. В голове стоял туман. Язык не ворочался.
— Нет, флотоводец. Уходи от Авариса. Плыви к Фивам.
— Египтяне вновь отступили, — доложил Яннасу дозорный.
Тот был явно разочарован.
— Прикажешь преследовать врага?
— Ни в коем случае. Они явно нас дразнят, заманивают в ловушку. Дерзко возобновил атаку и думает, что я такой же мальчишка и тотчас погонюсь за ним. Наверняка с юга подошла Яххотеп. Затаилась, пантера, и ждет, пока мы попадем к ней в когти.
— Жду других приказаний.
— Очистите гавань от трупов. Похороните всех. И держите ухо востро. Если противник появится вновь, немедленно сообщите мне.
Яннасу предстоял нелегкий труд. Привести в порядок здешнее разложившееся войско. Избавить его от тлетворного влияния Хамуди и его прихвостней. Совсем избавиться от мерзкого казначея не удастся. Правитель ему доверяет. Он ловок и хитер. Пусть ведает хозяйством и ловит изменников. Но в войну не вмешивается. Тут царит флотоводец. Апопи придется признать, что египтяне — не сборище трусов и глупцов. Верхний Египет ополчился на Нижний, юг сражается с севером. Полно играть. Пора взяться за дело.
Военный флот двигался быстро, а торговый медленно. Поэтому Хонсухотеп без труда догнал грузовые барки, нагруженные драгоценностями из Авариса.
Во всех прибрежных селениях передовое судно встречали радостными криками и песнями. Прошел слух, будто гиксосы повержены. Да здравствует всепобеждающая белая корона Верхнего Египта! Все пировали и плясали. Смеялись, играли на флейтах. Наконец-то великое Солнце одолело тьму!
Когда они подплывали к крупным городам: Мемфису, Ахмиму, Гермополю, Кусам, фараон через силу вставал, чтоб показаться подданным. Видя их радостные счастливые лица, он верил, что исцеление придет. Но сейчас же его одолевало головокружение, ноги подгибались, он падал без сил и долго-долго лежал, простершись, не в силах ни встать, ни уснуть.
— Фивы близко, — сказал Усач, чтоб подбодрить Камоса.
Ухо у него почти зажило.
— Не могу взять в толк, отчего царица отправилась в Фивы, вместо того чтоб вернуться к нам?
Афганец поправлялся медленно.
— А я не понимаю, куда вдруг подевались все наши ручные голуби, — подхватил он.
— Зато мы дошли до Авариса, и Яннас не сокрушил нас!
— Оно бы хорошо, только вот крепость и ее хозяин по-прежнему в целости и сохранности. И едва ли Яннас вскоре не пожалует к нам.
Усачу тоже не давала покоя мысль о страшных колесницах.
Но пока что ярко светило солнце, берега приветливо зеленели, а в Фивах героев, освободителей Египта, ожидали пиры и праздники, всеобщая благодарность и любовь.
60
Взрослые воины со слезами прижимали к сердцу жен. Юных новобранцев окружили восхищенные девушки. Счастье переполняло сердца.
Жители Фив дивились изобилию привезенных богатств. Носильщики сгибались до земли под их тяжестью. Кто усомнится, глядя на эту роскошь, в том, что фараон одолел гиксосов?
Камоса долго не отпускали, каждый желал поздравить великого воина. Хонсухотеп и Эмхеб поддерживали его под руки. Народу сказали, что юный царь ранен в ногу, и потому ему трудно ходить. Но Яххотеп, как только увидела старшего сына, сразу поняла, что он умирает. Однако превозмогла душевную боль и постаралась весело улыбнуться. Не хотела испортить подданным праздник.
Царицу и фараона отнесли во дворец на носилках.
Их встретили сияющие Тетишери и Яхмос. Мальчик не мог дождаться, когда же вернется его старший брат.
— Ты такой худой! — удивился он.
— Битва была не из легких, — ответил Камос.
— Всех гиксосов убил?
— Нет, немножко тебе оставил.
— Это хорошо.
Тут Камос почувствовал, что теряет сознание. К нему бросился управитель царского дома Карис.
— Фараон просто устал с дороги, — успокоила всех Яххотеп. — Ему нужно отдохнуть. Я сама принесу благодарственные жертвы Амону.