- Обычно - нет. Но с подвесными баками, которые мы добавили, все должно быть в порядке.”
“И он может обогнать все, что англичане или американцы могут поднять в небо?”
- О да. Ничто, кроме V-ракеты, не движется быстрее.”
“Хорошо. Мы вылетаем завтра утром. Будьте готовы к рассвету.”
•••
Губбинс был прав. Пронизывающий восточный ветер, хлеставший по Северо-германской равнине, дул из Сибири, и Шафран была рада толстому шерстяному джемперу, который она носила под своим боевым платьем, и шерстяным лыжным колготкам под брюками. Она ехала налегке, с небольшим армейским рюкзаком и холщовой сумкой через плечо, которая была ее спутницей с первых дней работы водителем Джамбо Уилсона в Каире в 1940 году. В нем лежали ее сумочка, папка с подписанными письмами от премьер-министра и несколько личных вещей, включая фотографию, сделанную ею и Герхардом на Эйфелевой башне. Она почти никогда больше не смотрела на выцветшую фотографию, но она была с ней повсюду, куда бы она ни пошла. Даже в нижних странах она прятала его в потайные отсеки, где хранились ее одноразовые подушечки.
Шафран перекинула сумку через плечо и закинула рюкзак на одно плечо. Она намеревалась всегда и везде носить с собой оба предмета багажа. Если ее миссия пройдет успешно, ей придется совершать неожиданные путешествия в любой момент. Она не хотела ничего оставлять после себя.
В самолете было много других офицеров армии и ВВС, и у подножия трапа толпились люди, ожидая, когда им выдадут тяжелый багаж, или высматривая встречающих их водителей. Шафран делала то же самое, когда услышала голос рядом с собой: “Добрый день, мэм.”
Человек, обратившийся к ней, был сержантом. Он был высок и широкоплеч, с сильными костлявыми чертами лица и здоровым румяным цветом лица крестьянина, который всю свою жизнь провел на свежем воздухе.
- Сержант Данниган, мэм. Камберлендские Стрелки. Я отвезу вас в штаб дивизии.”
- Это далеко?- спросила она, когда Данниган повел ее к своему джипу.
- Как смотреть, мэм, - ответил он. “Это может занять час, а может и целый день. Вы же знаете, как говорят: идет война.- На его берете был полковой значок, и Шафран сразу узнала его.
- Камберлендские стрелки, - сказала она, улыбаясь при воспоминании о поездке в Южную Африку.
- Совершенно верно, мэм. Я был в Кейптаунском замке, вот как я узнал вас, хотя я не был одним из тех счастливчиков, которые видели, как вы говорили. Мне пришлось слушать это через корабельный мегафон. Вот это были дни, а?”
В итоге путешествие длилось чуть больше двух часов. Ландшафт был потрепан и испещрен дырами от снарядов, дым шел от горящих машин, зданий и выжженной растительности, иногда они проезжали мимо вечнозеленых лесов, величественно возвышающихся и нетронутых. А потом они сворачивали за угол, и то, что раньше было домами, превращалось в руины; школы, церкви, магазины и детские площадки были разбиты и разрушены; и люди стояли, обездвиженные шоком. Это было видение разрушенного человечества, провал в эпическом масштабе.
Пока Данниган вел машину, он рассказал Шафран о своей жене, дочери и маленьком сыне, родившемся после его последнего отпуска на родину, которого он никогда не видел. Он рассказывал о своей овцеводческой ферме в горах близ Кесвика и, что самое страстное, о своей любви к собачьим бегам.
- Десять миль бегут собаки, через холмы и долины, перепрыгивая через стены-ничто не остановит маленьких нищих. Все букмекеры там делают чертово состояние, они делают. Вы бы посмотрели, мэм.”
- Мне бы этого хотелось, - искренне сказала Шафран, а затем описала кенийские холмы, где она выросла, и пастухов, чей скот бродил по ним.
- Вот мы и приехали, - прервал ее Данниган, сворачивая с дороги к воротам, на которых красовалась вывеска. Шафран уловила слово "Академия", и они въехали во двор перед зданием из красного кирпича. Грузовики, мотоциклы и джипы выстроились в ряд на большой открытой площадке, которая, как поняла Шафран, когда-то была детской площадкой.
Данниган выпрыгнул из открытого джипа, снял с заднего сиденья рюкзак шафран и, взвалив его на плечо, повел ее к двери. “О, я забыл упомянуть, мэм. Генерал шлет вам свои поздравления, но сегодня он вас не увидит. Вместо него за вами будет присматривать майор Фаррелл, его адъютант.”
Они вошли в старый школьный холл, который теперь был нервным центром дивизии. Шафран увидела офицера с румяными щеками и мальчишеской копной светлых волос, спокойно отдающего приказы в атмосфере лихорадочной деятельности. Хотя он едва выглядел достаточно взрослым, чтобы выйти из Сандхерста, Данниган подвел Шафран к нему и сказал: “Капитан Кортни к вам, сэр.”