Она была примерно на трети пути к месту назначения, когда ей пришлось замедлить ход, чтобы обойти деревню. Это заняло у нее почти пятнадцать минут, но она учла это при составлении маршрута. Но были вещи, которые никто не мог спланировать, например, почти столкнувшись с немецким солдатом и местной девушкой, занимающейся любовью за живой изгородью.
Первым намеком на их присутствие был женский голос, спрашивающий: "Почему ты остановился?- и мне показалось, что я что-то слышу, - ответил мужчина.”
Шафран упала на землю.
“Я должен пойти и посмотреть,” сказал солдат.
Сквозь листву, которая была единственным, что отделяло ее от влюбленных, Шафран увидела руку - так близко, что она почти могла дотронуться до нее - протянутую, чтобы поднять винтовку. Она провела правой рукой вниз по телу, пока не нащупала рукоять боевого ножа Фэрбэрн-Сайкс, который лежал в ножнах у ее бедра. У ножа было острое, как игла, лезвие, что делало его смертоносным колющим оружием, но стороны лезвия были остры, как бритва, и могли разрезать человеческую плоть, как нож для стейка - нежное филе миньон.
Шафран не боялась быть застреленной. Она была обучена боевым приемам более смертоносным, чем мог себе представить средний пехотинец. Она могла убить этого немецкого солдата прежде, чем он узнает, что она здесь. Но потом появилась девушка. Ее тоже нужно будет уничтожить, прежде чем она сможет закричать. Шафран знала, что девушка будет слишком потрясена, чтобы издать какой-либо звук в течение секунды или двух, что было более чем достаточным временем, чтобы справиться с ней. Но одно дело-убить вражеского бойца, и совсем другое - убить безоружную гражданскую женщину, даже коллаборационистку. И, отбросив все моральные соображения, она останется с двумя мертвыми телами, чтобы избавиться от них.
Если солдат выглянет из-за изгороди, Шафран придется драться. Она напряглась, готовая броситься на него. Но она услышала, как девушка сказала: "Не говори глупостей. Скорее всего, это просто животное - лиса, барсук или что-то в этом роде. Затем ее тон изменился и стал более заискивающим, когда она промурлыкала: Я скучаю по тебе. . .”
Шафран увидела, что мужчина остановился. Она видела, что он разрывается между своей похотью и чувством долга.
“Мне действительно нравилось то, что ты делал, это было ооочень хорошо, - вздохнула девушка.
Винтовка упала на землю. Солдат вернулся к девушке. Шафран молилась, чтобы он оказался ужасным, невнимательным любовником. Двигайтесь дальше. Получай, что хочешь. Застегни брюки и иди!
Но именно сейчас ей пришлось столкнуться с Казановой в форме. Он вложил в это свое сердце. Он внимательно посмотрел на свою партнершу. Что бы он ни делал, это сработало, потому что девушка была возбуждена до такого экстаза, что ему пришлось зажать ей рот рукой, чтобы она не закричала. Шафран почувствовала короткий укол ревности. Она уже давно не испытывала такого удовольствия.
Прошло пять минут, потом десять. Шафран обдумывала, не попытаться ли ей сбежать, пока любовник еще не спустил штаны, но если он услышит еще один шорох в живой изгороди, то непременно начнет расследование.
Но в конце концов взаимная страсть достигла своего апогея, и, к удивлению Шафран, именно девушка быстро встала, подтянула нижнее белье и сказала: Моя мать будет гадать, что со мной сталось.”
Она пошла прочь, сопровождаемая солдатом, который спросил:- "Когда я смогу увидеть вас снова?" - и наконец Шафран смогла пошевелиться.
Она сказала себе, что у нее еще много времени и что она не хочет приходить слишком рано и прятаться среди скал, пока не прибудет человек сопротивления со своей лодкой. Луна еще не взошла, и было достаточно светло, чтобы разглядеть, куда она направляется.
Настроение Шафран поднялось, она была в приподнятом настроении. Ее миссия увенчалась успехом, и теперь она находилась в полумиле от бухты. Может быть, ей все-таки удастся выйти сухой из воды. И тут она услышала вой. На секунду она погрузилась в мрачный мир фантазий о ведьмах, волках и злобе, но мгновение спустя она обуздала свое воспаленное воображение и поняла, что это были собаки.