Замполит
Из последнего боя моя рота вышла практически «безлошадной». Машины остались догорать в одном из негостеприимных ущелий, а нас вывезли спецназовцы, после того, как, буквально, вырвали из рук горячих горных джигитов, с оружием в руках, отстаивающих то ли независимость, то ли суверенитет, то ли что-то там ещё. Короче говоря, получили мы передышку, а, чтобы нам «служба мёдом не казалась», сунули нас во временное подчинение пехоте. И стали ходить мои бойцы в боевое охранение на блокпосты, что, как небольшие крепости, стоят вдоль основных дорог. Машины обещали дать чуть попозже. Мол, придёт с колонных новеньких КамАЗов новый зампотех роты взамен подорвавшегося на мине Толяна, а пока бери, мол, товарищ старший лейтенант Юрцев, молодого замполита роты и повышай идейный уровень своих бойцов. Посмотрел я на этого лейтенантика, и чуть плохо мне не стало. Высокий, нескладный, худой, будто состоящий из одних углов, в очках с толстенными линзами, он меньше всего походил на кадрового офицера.
— Ты откуда такой? — спросил я, глядя на его криво подшитый подворотничок.
— После института дали лейтенанта и в армию забрали.
— «Пиджак», значит. Они, что там, вообще офигели? Здесь только «пиджаков» не хватает! — начал было распаляться я. но быстро остыл, увидев его несчастное лицо. Он то в чём виноват?
— Ты, хоть, стрелять умеешь?
— Да. Нас водили на стрельбище несколько раз. И на кафедре мы автомат изучали.
— Понятно. Как зовут?
— Лейтенант Василенко.
— Я говорю, зовут как? Имя твоё, значит.
— А, Игорь…
— Ну, давай, лейтенант Игорь Василенко, иди в модуль, располагайся, а когда построение на обед будет, я тебя роте представлю. — поспешил отделаться от него я, заметив в стороне Виталю, удивлённо глядевшего на нового замполита. Я подошёл к нему.
— Ты хотел что-то?
— Да нет. Так, проходил мимо. А это что за чудо?
— Новый замполит. Кошмар. «Пиджак» непроходимый. Мне только его здесь не хватает. Я здесь ещё за детей не отвечал. А с ним. похоже, возни будет, как с ребёнком малым.
— И что ты с ним будешь делать? Нянчиться?
— Пусть походит старшим на блокпосты, поспокойнее. Там и няньку ему приставлю в виде сержанта. А потом видно будет. Глядишь — может и толк какой выйдет.
— Смотри. Тебе виднее. Только бы он сам себя не пристрелил. — Я не уверен, что он знает, откуда автомат стреляет.
— Ничего, научится.
Виталя, конечно, не разделял моего оптимизма, да и я сам не очень-то верил в то, что говорил. В роте появился новый офицер. И спрос за него будет, как за боевого офицера. А какой из него офицер? Хорошо хоть в колонне пока ходить не надо.
Так и стал ходить мой замполит старшим на блокпосты под неусыпным оком моих опытных и обстрелянных сержантов. Всё было хорошо, пока меня в один из дней не вызвал дежурный по полку.
— Юрцев, езжай на первый блокпост. Там ночью стрельба была — попытка нападения. Они отстрелялись. Обошлось без жертв. Просили, что бы ты подъехал. Бери дежурный БТР. Приедешь, доложишь.
Что там ещё? На этом посту старшим — мой замполит. Ох, чует моё сердце: этот внезапный вызов как-то связан с ним. Этого мне ещё не хватало.
Блокпост представлял собой естественное углубление в скале, дополненное сложенными в забор валунами и перекрытием из досок с натянутым сверху брезентом от осадков. Всё это было затянуто маскировочной сетью. В бойницу выглядывало тупое бульдожье рыло автоматического станкового гранатомёта АГС-17. Остальные были приспособлены для стрельбы из стрелкового оружия. Возле них аккуратными стопками лежали магазины, связанные изолентой, попарно «валетом» для удобства перезаряжания. Рядом потрескивала рация, а стоящая в углу «буржуйка» скупо обогревала всё помещение. Когда я вошёл, бойцы встали, приветствуя меня.
Сержант Мангазиев подошёл ко мне с докладом, но я, нетерпеливо отмахнувшись, приступил к тому, что меня мучило всю дорогу сюда.
— Зачем вызывали? Почему не вижу замполита?
— ЧП у нас, товарищ командир. Мы докладывать не стали. Решили, что вы сами разберётесь.
Только тут я заметил у дальней стены что-то копошащееся. Трудно было узнать в этом, потерявшем человеческий облик существе, моего замполита. Он тихонько подвывал, размазывая грязной рукой по лицу слёзы и сопли. Очков на нём не было, на «афганке» не хватало пуговиц и было видно грязное нательное бельё.