- Вам нужно, вы и прячьте,— хладнокровно сказал он.
- Как понимать, дорогой? Мы договорились, понимаешь, слово мужчины должно быть твердым словом.
- Апачи, если доверяют, то до конца. А не доверяют, близко не пустят. У них нет людей на побегушках. А здесь наоборот?
- Мы тебе не доверяем? Что ты, в самом деле!
Поколебавшись, физрук разъяснил, что они собираются записать на магнитную ленту разговоры на совете апачских вождей. Потом кое-что подправят, переставят слова... И пустят по лагерному радио.
У Красного Лиса вырвалось:
—Но зачем?
Тут уже Черный Фармацевт снисходительно посмеялся и объяснил: чтобы все узнали — апачи готовятся к нападению на лагерь.
- Они же не готовятся!
- А мы сделаем, что готовятся. Докажем, что апачи вероломные и кровожадные, что готовятся напасть на веех.
Теперь стало ясно. Гуронское ЦРУ с микрофонами. Не выдать бы себя волнением.
- Это не я должен сделать.
- Как не ты?
Он постарался объяснить физруку, что, во-первых, может напутать с микрофонами, а во-вторых, он принесет гораздо больше пользы, просто передавая сведения о планах апачей. И выдал «секретную» информацию о вооружении племени. У старших луки, их пятьдесят. На каждый лук по двадцать стрел. Сшиты колчаны из мешковины. У младших вместо луков томагавки. У всех копья — общим числом сто пятьдесят. Наконечники сделаны из медной фольги. В данное время апачи занимаются украшениями — делают себе вампумы и ожерелья.
Физрук выслушал, не моргнув глазом. Красный Лис подумал, что физрук десятки раз пересчитал оружие апачей, когда они уходили на боевые учения.
—А с микрофонами лучше справится Черный Фармацевт.
- Какой Черный Фармацевт, слушай? Это Тимоша. Улугбек смутился.
- Все так зовут, и я.
—Ладно,— Ашот Свисток рассеянно махнул рукой.— Значит, не будешь?
Красный Лис попытался улыбнуться: рад работать с вами, но без микрофонов... Лучше просто приносить известия о планах апачей...
Разыскав Ашота Шамана, Красный Лис рассказал ему все.
—Вах, что ты себе позволяешь, дорогой?— пародируя своего тезку, засмеялся Ашот Шаман.— Суметь побить врага его же оружием, честное слово,— большое достоинство, клянусь, да!
Красный Лис не ободрился. Его что-то угнетало в начинавшейся большой игре с гуронами.
- Действуй, вождь! Я тебя поддержу во всем!
- А апачи шпионили?..— спросил он и подумал, что сам же направлял своих следить за физруком. Но то можно было назвать разведкой. К будущей же деятельности другого слова не подберешь, не отвертишься от «шпиона».
- Шпионили ли апачи!.. Вот черт!—Ашот Шаман смахнул с верстака стружки, сел рядом с Красным Лисом. Они были одни в мастерской.— Убил ты меня своим благородством, вождь!
- Что мне делать?
- Наплевать!— сказал Ашот Шаман.— Не погань свою душу и увидишь, как ей станет легко.
И правда, когда он это сказал, Красный Лис почувствовал, как с души свалился тяжелый камень. И ему даже захотелось пойти к садовнику Монахову, потому что с недавних пор его мучило, что он как-то виноват в болезни старика. Может, зря он так думал, но мысль не отвязывалась.
Позвав с собой Олега и выпросив на кухне несколько крупных яблок, они пошли.
В углу сырой и душной комнаты садовника мокла известка в ведрах, на полу валялись веник, лопата, стояли грязные кастрюли. Сам Монахов тихо лежал в кровати под одеялом. Грош за столом меланхолично жевал корку и не то читал, не то дремал над открытой книгой.
Перешагивая длинными ногами, Гречко подошел к окну и с трудом вытолкнул разбухшие створки.
- Весь воздух выдышал, горшок с ручкой,— сказал он Грошу.— И продукты небось сожрал подчистую.
- Закрой,— слабым голосом попросил Монахов. —Мне сквозняков не надо.
- Проветрится, закрою.
За пазухой Гречко шевельнулся котенок.
—Там кто у тебя?
Олег достал котенка. Монахов протянул к нему руки. Котенок свернулся на его груди и замурлыкал.
—Мордуся!— ревниво позвал Гречко.
Котенок и ухом не повел на голос, подвинулся ближе к лицу Монахова и лизнул его в щеку. Олег отвернулся.
- Я ему, пожалуй, нравлюсь,— сказал Монахов и засмеялся, словно булькнул.
- Пойдем выйдем,— позвал Олег Гроша и на крыльце сказал ему:—Объедаешь старика?! Крыса проклятая! А ну бегом к кастелянше за чистой постелью, а потом на кухню за обедом! И если увижу, как суешь пальцы в его миску, прибью!
Улугбек выставил из комнаты все лишнее за дверь и послал Олега за водой. Они помыли пол. Перечистили посуду. Выколотили старый половичок.
В комнате посветлело. Стол от чистых, желтых яб' лок покрасивел, как от хороших цветов.