Красный Лис разлепил губы.
- Суд.
- Ты в своем уме, вах! Может, тебя скорпион укусил! Бедный ребенок. Какой суд?
- Идет суд. Сейчас.
- За что суд? За игру суд? За удовольствие, которое ты получил, суд? Что говоришь, надо думать, да!
Лица у мальчишек серые от усталости, но смотрят, не сводя глаз. Ашоту Свистку хотелось плюнуть. Но как это сделать, если лежишь на спине? Он закряхтел и выгнулся. Связали крепко.
- Развяжи, слушай! Не шевелятся.
- Сам развяжусь, побью! Честное слово!
За стенкой заворочался Черный Фармацевт и стал дышать равномерно. Какой мерзавец, а!.. Все слышит, молчит. Завтра всем расскажет, как мелкие мальчики судили физрука, а!..
—Слушай, ты сам честно играл, да? Сам нашим-вашим был, да?
Перья над головой Красного Лиса заколебались. Он ^ наклонился к самому лицу физрука.
- Я воевал.
- Что ты говоришь глупости! Ты чокнутый, да? Какое право имеешь оскорблять старших? Сопляк, честное слово! Вместо платка еще палец в нос суешь!
Красный Лис отвернулся.
—Утром тебе от меня большое спасибо будет. Иди зови Великого советника, зови того Ашота. Пусть они со мной говорят. Я с тобой не желаю говорить.
- Не он, а с ним не желали говорить, вот в чем дело.
- Может, скоро рассвет? Сколько можно терпеть! Если бы ему удалось развязаться, слушай, выбросил бы мальчишек в окно.
Нет, этого проклятого Улугбека побить невозможно— он духом живет, не брюхом. Из таких упорных мальчиков революционеры получаются. Камо, честное слово...
—Ты думаешь, я один придумал все, да? Записки писал, тотемный столб воровал, товарищей привез...
Открой ящик в шкафу, посмотри бумагу. Там лежит.
Красный Лис не шелохнулся.
—Посмотри, говорю! Ее ваш Великий советник писал. Я все сделал, как он писал...
Красный Лис нерешительно выдвинул ящик. Сверху лежали скрепленные листы бумаги. Он открыл наугад и глаза выхватили строчки: «...никто из апачей не должен знать... противовес силе апачей — физруки-соседи, солдаты... не должны прямо столкнуться, дать Красному Лису участок поиска — столовая с подвалами и хоздвор. В подвале спрятать сильную группу гуронов, которая захватит его род...»
И почерк знакомый... Конечно, те записки с бранью...
Он пошатнулся. В горле защипало. Великий советник апачей!..
А ведь смутные подозрения были у Красного Лиса и раньше.
- Интересная бумага, а? — сказал Ашот Свисток.
- А Ашот Шаман? — с трудом произнес он.
- Что Ашот Шаман? Кто такой Ашот Шаман, дорогой!
Красный Лис нагнулся к нему и дернул за конец веревки, распуская ее. И первым, не оглядываясь, выше.: из комнаты.
Апачи шли за вождем в смущенном молчании. Они не все поняли.
—Идите спать, — тихо сказал он.
Гречко запрокинул лицо к звездам и не увидел Большой Медведицы. Толстенький месяц, похожий на лицо спящего Маломёда, поглотил его звездный талисман. И тягостно стало.
—Улуг! — сказал Гречко. — Завтра будет поганый день!
Улугбек не ответил и не обернулся.
Уже на крыльце палаты Гречко обогнал его, взялся за ручку двери и тут заметил повисшие на ресницах вождя слезы. Он поспешно отвернулся, чтобы не видеть и, подумав ровно секунду, сказал короткое, единственно нужное сейчас слово:
—Хуг!
Красный Лис тихо ответил:
—Хуг! — и вошел в палату.
ТЕМНОЙ НОЧЬЮ, БЕЗ ЛУНЫНа следующий день вернулся Великий советник. Красный Лис издалека увидел его и свернул с дорожки в кусты. Великий советник о чем-то оживленно разговаривал с Ашотом Свистком, они прошли мимо.
У них были почти одинаковые широкие спины.
Красный Лис перелез через забор, задумавшись, побрел по полю. Внезапно услышал крик:
—Стой!
Красный Лис упал в траву и отполз в сторону. — Чего прячешься, я же вижу! Он откатился дальше.
Над травой плыло белое пластмассовое ведерко. Остановилось.
—Куда он подевался?
Красный Лис осторожно приподнялся — свой, апач.
—Ты что здесь с водой делаешь?
Брат по племени поманил Красного Лиса за собой и привел его к вскопанному участку, размером со стол.
—Мой хлеб растет. Помнишь?
- Ну да. Ему же племя наказало вырастить хлеб.
- Воды перетаскал — море, — вздохнул он, — а земля все равно сухая, как бумага.
- Что же ты в степи посадил?
- На луне надо было, что ли? — огрызнулся он. — Посадил на целине. Видишь? — Целинник показал ладони в твердых зеленоватых бугорках. — Осот проклятый! Живучей всякого гурона.
Красный Лис поглядел на него с уважением.
- Я смотрю, прямо на колоски бежишь. Ты куда? Действительно, куда? И...разве он бежал?
- Просто хожу. Думаю.
* * *