Ополоумев от страха, он вцепился в решётку и хотел позвать на помощь, но не смог выдавить из себя ни звука! Он готов был ползать на коленях, моля амазонок о милости…
И вдруг темнота тяжело задышала у самого его лица:
— Не бойся, красавчик. Это я.
Он отпрянул, хотя голос показался знакомым. Барби, это же Барби! Вот уж никогда не подумал бы, что так обрадуется визиту рыжей амазонки. А ведь из-за неё Сайгон угодил в эту богадельню!
— А я и не боюсь, Барби. С чего ты взяла? — Дар речи вернулся так же легко, как и пропал.
— Тут акустика такая, что любой обделается от шороха шагов. И я не Барби, меня зовут Гильза! — Темнота обиженно засопела.
— А нормальное имя у тебя есть?
— Это и есть нормальное. — Рождённые в метро без пиетета относятся к Ф. И. О. В отличие от старшего поколения, которое изо всех сил цепляется за устои прошлого.
Сайгон отчётливо представил себе девушку. Лет восемнадцати, небольшого роста, не то чтобы худощавая, но и не пышка. Всё при ней, кожа чрезмерно светлая, как у всех, кто родился под землёй…
В темноте мозг страдает из-за отсутствия информации. Чтобы не сойти с ума, надо хорошенько постараться. Этому приему Сайгон научился в лагере мародёров. Надо предельно точно воспроизвести по памяти картинку и заставить её двигаться, добавив звуки и запахи.
Попробуем? Сайгон мысленно перенёс амазонку к себе на ферму и в свете карбидки заставил медленно раздеваться и ласкать себя. Маленькая месть за причинённые рыжей неудобства.
— Ты красивый. Ты мне сразу понравился.
— Продолжай! — хмыкнул Сайгон, с интересом мысленно наблюдая за изгибами молодого тела.
— Ты так похож на моего мужа…
На воображаемой ферме внезапно появилась Светка, смерила взглядом Гильзу и тут же двинула муженька кулаком в глаз. Воображение Сайгона обладало такой силой, что его буквально опрокинуло на спину, он схватился за лицо. Ну вот, теперь синяк будет!
Ферма вместе с рыжей бестией сгинула во мраке.
— Мой муж… он погиб. — Гильза затихла, похоже удалившись в собственный мир, как это только что сделал Сайгон. Единственное отличие — он грезил наяву, а она вернулась в собственное прошлое. — И я… стала другой. Я ушла от жестоких мужчин, которые убивают друг друга. На Нивках только женщины, тут мир и справедливость. Каждой девушке рады, как родной сестре. Так мне говорили. И я поверила! Ты не представляешь, что мне довелось пережить, чтобы оказаться здесь. Но я ошиблась. Я больше не могу находиться среди этих извращенок! Мне здесь не место! Я задыхаюсь, я хочу уйти, понимаешь?! — Гильза шептала с таким жаром, что Сайгон едва вновь не перенёс её на ферму. В последний момент передумал. Не рискнул. Из-за супруги.
— Так уходи, если тебе так плохо.
— Одна я боюсь! Что-то таится в туннелях по обе стороны от Нивок! Опасно! Люди пропадают. Пройти можно только караваном…
Что творится в туннеле на Святошин, Сайгон уже знал. А вот насчёт пути к Берестейской — это новость. И новость не слишком приятная.
— Что ты хочешь от меня, Барби?
— Я не Барби, красавчик! Меня зовут Гильза. И я могу выпустить тебя из клетки, а могу не выпускать. Могу провести через станцию и все засады за её пределами, а могу не делать этого… — Девушка замолчала.
Сайгон не выдержал:
— Что ты хочешь от меня, Гильза?
— Ты поклянёшься своей женой, которую так любишь, что отведёшь меня на Берестейскую.
— Клянусь! — тут же выпалил он и сам понял, что дал слово слишком торопливо. Спешка в таких делах не вызывает доверия. Прочистив горло, он добавил: — Обещаю сделать всё, от меня зависящее, чтобы ты, Гильза, попала на станцию Берестейская.
Некоторое время девушка молчала, будто не она Сайгону, а он ей сделал предложение и теперь надо хорошенько его обдумать, взвешивая все за и против.
Наконец зазвенели ключи в связке. Сайгон облегчённо вздохнул.
— Зажмурь глаза. Я подсвечу.
Чиркнула спичка. Вспышка резанула по глазам даже сквозь веки. Послышался щелчок замка, дверь скрипнула. Свобода! — Раздвинув плечи, Сайгон вышел из темницы.
И тут что-то кинулось на Гильзу из темноты.
Глава 5
ДВАДЦАТЬ ВТОРОГО ИЮНЯ
Сверкнуло лезвие ножа.
Рискуя напороться на заточенный металл, Сайгон оттолкнул девушку и перехватил руку убийцы, который тут же вырвался и отступил назад. Повезло — кончик лезвия лишь оцарапал шею амазонки, выступила алая капля. Спичка погасла. И тут же загорелась новая. Нападение было неожиданным, но Гильза не ударилась в панику. Без огня никак. Бой в темноте с тем, у кого ноктолопия,[5] — чистейшее самоубийство. И потому — вторая спичка, сразу. Сайгон это оценил. Теперь бы девушке выхватить пистолет и направить на высокую чёрную фигуру… Но, похоже, Гильза безоружна — сдала арсенал после боевого дежурства, такое практикуется на многих станциях, на Святошине тоже.