Мы провели в обсуждении дальнейших действий некоторое время, и к тому моменту, когда мы разделились, восток начал сереть. Очевидно, лугалы двинулись в путь к домам своих хозяев, а рабы Кочихара сопровождали его. А именно Кочихар и был нам нужен. Я предполагал, что самая большая группа — его, так как меня атакавали принадлежавшие ему лугалы. Поэтому следу я решил двигаться сам. Хамид и Нголо тоже хотели идти по нему, но я воспользовался своей властью и отстоял эту честь, чтобы народ Нового Мехико никогда не мог сказать, что Мануэлю Гомесу недостает храбрости.
Теперь между нами и беглецами было настолько большое расстояние, что можно было смело пользоваться радиопередатчиками для переговоров друг с другом и оставшимися в лагере. В последующие часы эти переговоры очень помогали мне, взбадривая. Ведь я вел медленное, тупое и трудное выслеживание охотников в их собственном мире. И я не уверен, что мне бы это удалось, если бы их отряд состоял только из миллиан и лугалов, которые бывают заняты на охоте. Но, к счастью, на нас напали лугалы — крестьяне, шахтеры и домашняя прислуга, они были менее осторожны и не так умелы.
Позже, утром, меня вызвал по радиопередатчику Нголо.
— Мой отряд подошел к навесу около пещеры, — сообщил он. — Я сижу на дереве и вижу, как их встречают женщины и дети миллиан. Они движутся к навесу. Я думаю, что это жилище хозяина, и они дальше не пойдут. Должен ли я вернуться на луг и двигаться по другому следу?
— Нет, — сказал я, — к этому времени след окажется уже слишком холодным. Отступайте на место, где вас никто не увидит, и вызывайте флиттер.
Через несколько часов сердце радостно забилось у меня в груди: я увидел дерево с явными следами выстрелов из бластера.
Это Кочихар практиковался в стрельбе.
Я вызвал Хамида и спросил, где он.
— На берегу реки, — ответил тот. — Они здесь недавно переплавлялись. Теперь стою и думаю, как перебраться на другой берег.
— Дальше не ходите, — сказал я. — Я уже близко. Возможно, так близко, что они могут увидеть флиттер и насторожиться.
Думаю, это был единственный разумный выход.
Несколько раз я останавливался для еды и отдыха. Стимуляторы помогали мне выдержать долгий и тяжкий путь. Наверное, презиравшие людей каиниты поразились бы проделанной мною работой. К вечеру след был настолько свеж, что я замедлил ход и стал двигаться со змеиной осторожностью. Здесь, в низине, даже после захода солнца, воздух был менее холодным, чем на холмах.
Около полуночи мой инфракрасный детектор отметил присутствие источника излучения, более мощного, чем человеческое тело. Я прошептал эту новость по рации и приказал прервать связь, чтобы нас не услышали. Затем я двинулся вперед.
Наконец я оказался на краю небольшой поляны.
Здесь горел костер, отбрасывая пляшущие тени на стены большого прямоугольного сооружения без окон, скрытого деревьями. Два миллиана склонились над своими копьями. Из отверстия в крыше пробивался свет.
Я осторожно достал свой парализующий пистолет. Два тихих выстрела — и стражи упали. Я перебрался через открытое пространство, укрылся в тени здания и стал ждать.
Но ничего толком услышать не удалось. А кожаный занавес на двери мешал мне рассмотреть внутренность помещения. Я осторожно отодвинул его и заглянул в образовавшуюся щель. Густой дым наполнял помещение, но я смог рассмотреть, что это была длинная комната, все стены которой были увешаны прекрасными мехами. Около десятка миллиан, в основном мужчин, сидели на корточках вокруг огня, который горел в яме и слабо освещал их свирепые и плоские лица. В углу сгрудились несколько лугалов. Среди них я узнал Черкеза и обрадовался тому, что он уцелел в битве. Лугалов из отряда Кочихара, по-видимому, отправили в бараки. Сам Кочихар рассказывал своему отцу, Шивару, о своем бегстве.
И хотя момент был совсем неподходящим для радости, я дал обет поставить множество свечек перед святыми. Ибо все случилось так, как я и предполагал: Кочихар не отправился домой, а явился на заранее условленное место встречи. Зурковский, Чанг и Буллис находились здесь же. Они сидели в дальнем конце комнаты, кашляя от дыма. Они были прикрыты шкурами.
Кочихар кончил свой рассказ и взглянул на отца, ожидая одобрения. Хвост Шивару раскачивался взад и вперед.
— Странно, что они так заботились о тебе, — сказал он.
— Они подобны слепым детенышам, — фыркнул Кочихар.
— Не уверен… — пробормотал Шивару. — Их сила велика. И мы не знаем, что они делали в прошлом, — голос его внезапно стал резким, он резал, как нож. — Или нет? Повтори, Кочихар, как хозяин отдал приказ, а они поступили по-другому.