– Людям свойственно меняться, архимагесса Валесия.
– Сегодня просто Валесия. Еще во время обучения, ты отличилась в сатрапии Доанг, получила медаль. После возвращения ты доучилась, прошла последнее испытание и вернулась к родителям. Все, кто знал тебя раньше, в один голос говорят, что ты отличалась редкой аккуратностью, если честно, твоя склонность к порядку их даже немного раздражала.
– Я изменилась – вздохнула Райлинга, прекратив хождение из угла в угол, – я рассказала архимагу Гасу все, что смогла вспомнить про нападение. Если Цитадели нужно что-то еще, то спроси прямо.
– Я не могу рассказать тебе всего, могу лишь пообещать, что убийцы твоих родных понесут заслуженное наказание. Твоя деревня была не единственной, подвергшейся нападению, погибло много мирных жителей. Твои воспоминания очень помогли нам, дали направление для поисков. Я хочу поговорить не об этом, расскажи мне, что тебя гложет.
– Я сломалась. Там, в Доанге, я видела настоящую войну, видела, как солдаты отчаянно цеплялись за жизнь, но не выживали. Они хотели жить, я хотела, чтобы они жили… Меня попросили покинуть Академию в день получения плаща, я не сопротивлялась. Можно сказать, я сбежала. Сбежала от всего, что напоминало мне об ужасах той войны. Потом война пришла за мной следом. Я убивала, Валесия, я убивала тех, кто убивал моих односельчан, но я видела в них людей. Понимаешь, я убивала людей! Тебе этого не понять, архимагесса.
– Когда мне было шестнадцать, я убила двух девушек. Мы росли вместе, играли, учились, а потом я их убила. Их кровь на моих руках, и ее не смыть, в отличие от крови других, кого я тоже отправила за кромку. Я не в силах изменить прошлое, поэтому я смирилась и приняла себя такой, какая я есть.
– Выпускники Цитадели по-другому относятся к жизни и смерти.
– Белый плащ я надела намного позже. Просто запомни, тех, кто убивал безоружных рыбаков, их жен и детей нельзя считать людьми.
– Возможно, ты права, Валесия, возможно, ты права… я обдумаю твои слова.
– Не торопись, гнев и горе – плохие советчики.
– Валесия, я могу у тебя кое-что спросить?
– Вы, водники, такие любопытные. Моя ученица Нирла, кстати, тоже водяная, тоже постоянно задает вопросы.
– Я смутно помню свой разговор с архимагом Гасом, там прозвучало твое имя.
– Ты про ожерелье?
– Скорее всего. Я не смогла дотянуться до Дара.
– На тебе было мое ожерелье. Оно блокирует магию.
– Любопытно.
– Не вижу ничего любопытного в даганите и хладном железе.
– Ужасное ожерелье!
– А, по-моему, очень красивое. Иногда бывает полезно наплаваться до одури, отлупить мешок с песком, запереться в своей комнате, и, сидя в абсолютной тишине, просто убрать магию из своей жизни.
– Мне трудно это понять… Ты говорила, что расспрашивала обо мне Кихтанда. Как он?
– Он многое пережил, сейчас придворный маг Анвалии. Передавал тебе привет и наилучшие пожелания.
– Возможно, мне стоило сблизиться с ним, не стоило ограничиваться дружеским барахтаньем в койке.
– Честолюбие взыграло, да?
– Нет, просто мы были с ним как-то по-особенному близки. Я поняла это примерно через год после того, как наши пути разошлись. У него есть кто-нибудь?
– Даже не думай, он женат на главе тайной стражи Анвалии, которая принадлежит правящему роду.
– Понятно, – вздохнула магесса, – иногда, в поисках крупинки золота, мы не видим самородок, лежащий у нас под носом. Что ж, прошлого не вернуть.
– Я сказала тебе все, что было необходимо, Райлинга. Ты пережила многое, твой резерв никогда не будет таким, как прежде, ты и сама это знаешь. Вопрос только в том, останешься ли ты собой, и на этот вопрос ты должна найти ответ сама. Доброй ночи.
– Доброй ночи, архимагесса Валесия.
– Что скажешь? – спросила Валесия, остановившись возле скрывавшегося в стенной нише коридора Архахаара.
– Ты направила ее мысли в верную сторону. Немного грубовато, пару раз ты перестала контролировать ее эмоции, однако ты справилась, дра Валесия.
– Нет, чтобы сказать, мол, прекрасно Валесия. Тьфу, на тебя, чешуйчатый!
– Потом плеваться будешь. Пока ты там лясы точила, вернулись Следопыт и Охотница. Тело инквизитора не нашли ни в Дар-Махоре, ни в Ииванок.
– Значит, он присвоил себе вещь великого искусника и ушел. Паршиво, хотя другого я и не ожидала.
Глава 15
Члены совета не смогли найти альтернативу предложению Архахаара, и, скрепя сердце, согласились на строительство подводных лодок. Драк разложил на столе несколько листов бумаги со своими набросками и начал свой рассказ: