Эльфийка вздохнула, огляделась, и ударила кремнем об кресало, поджигая фитиль. Едва заметный бездымный огонек затрещал и побежал в сторону деревьев. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что изготовленный Ивелдом фитиль не успел отсыреть. Она еще раз пересчитала сваленные в кучу пустые бурдюки, убедившись, что никто из подчиненных Эллениэль не прихватил с собой кожаный мешок, содержавший остатки горючей смеси. Три тысячелетия вне закона сделали ее крайне подозрительной, Рина не доверяла никому, за исключением Ивелда. Сердце ровно стучало, отмеряя время и приближая тот момент, когда кровь более чем двух тысяч людей обагрит ее руки.
Ринатилэль сидела неподвижно, мысленно проживая жизнь Рины, начавшуюся после изгнания. Поначалу, она скрывалась в лесах, питаясь тем, что сможет найти и ночуя в ветвях деревьев. Со временем, ее платье изорвалось и пришло в негодность. Тогда она прокралась в человеческое поселение и похитила одежду, вывешенную на просушку. Рина до сих пор помнила неприятные ощущения от касания грубо выделанной крестьянской ткани. Тогда она решила, что в последующем, украдет что-нибудь дорогое, что будет приятнее на ощупь. Со временем, она поняла, что большинство зажиточных человеческих женщин шире и тяжелее нее, а приятная ткань совершенно не подходит для жизни в лесу. Она спрятала волосы и заостренные уши под платком и под видом деревенской травницы отправилась в пешее путешествие между деревнями и городами. Начавшаяся осень едва не оставила ее без средств к существованию. Не желая зимовать на заснеженных ветвях, Рина на последние деньги сняла комнату в доходном доме и в первую же ночь обокрала одного из соседей. Кражи вошли в привычку. Днем она бродила по улицам, высматривая дома зажиточных жителей и собирая слухи, а ночью наведывалась в заранее присмотренный дом. Ее эльфийская ловкость и острый слух, вкупе со звездной тропой делали ее неуловимой воровкой. Так продолжалось, пока однажды страдавший от бессонницы хозяин не застал ее роющейся в сундуке. Он попытался поднять тревогу, и эльфийка была вынуждена метнуть нож. Тело еще содрогалось в предсмертных конвульсиях, когда Рина ушла на звездную тропу, унося с собой нож и увесистый мешок серебра. В эту же ночь она покинула город.
Убивать оказалось совсем не сложно, ее не терзала совесть, тело не скручивалось в порыве тошноты. В своих странствиях, Рина заметила, что люди не воспринимают женщин как источник опасности и решила этим воспользоваться. После заката она пришла в корчму, где собиралось отребье и села за стол, воткнув в него нож. Это был условный знак наемного убийцы, ищущего работу. У каждого был свой условный знак. Воры перекатывали монету между пальцев, продажные девки и парни выкладывали на стол зеркала, ветка с листьями указывала на посланца лесных разбойников, не имевшие особых навыков сильные мужчины, боролись на руках, потягивались, демонстрируя свои мышцы. Ей повезло, она получила заказ в первый же вечер. Идущий поутру в лавку торговец даже не успел понять, что произошло, когда метнувшаяся из подворотни фигура на ходу ткнула его ножом в сердце и скрылась в толпе. Ее заработком стали один золотой и две серебрушки. Кроме того, она успела снять с пальца торговца перстень.
Рина не задерживалась в городах надолго, исчезая после нескольких выполненных заказов. Перед тем, как пойти на поиски очередного заказа, она изменяла фигуру, наматывая ткань на грудь и бедра, при общении с заказчиком она скрывала лицо под капюшоном, а на руки надевала перчатки. Со временем, ее имя стали передавать из уст в уста, заказы приносили все больше денег. Скопив достаточную сумму, эльфийка исчезала на несколько лет, превращаясь то в швею, то в знахарку, то в отшельницу.
Однажды в Дриакине, к ней за стол сел незнакомый мужчина, назвавшийся Ивелдом, и предложил солидную сумму за жизнь имперского торговца и его телохранителя. Он предупредил, что телохранитель всегда вооружен и очень опасен. Понаблюдав за жертвами, Ринатилэль заметила, что каждое утро имперец идет на рынок, а его телохранитель несет в руке небольшой мешочек меди, которую раздает нищим. Ночью она задушила нищенку и, содрогаясь от омерзения, надела на себя ее грязное засаленное тряпье, кишевшее вшами и блохами. Когда телохранитель поравнялся с ней и запустил руку в мешочек с монетами, Рина впилась остро отточенными ногтями в его ногу, целуя ее и шепча слова благодарности. Яд вускура с ее ногтей проник в кровь охранника, он, недовольно бормоча, сделал несколько шагов и упал. Эльфийка прикончила подскочившего торговца и затерялась в толпе. Вечером Ивелд ждал ее в корчме, попивая анталийское. Он удвоил ее вознаграждение и предложил работать на него постоянно.