– Других входов нет, – бросил Вас, убрав руки с песка.
Трое архимагов шли впереди, держа мечи наизготовку, за ними следовали Валесия и Рина, Нирла и Ивелд замыкали шествие. В одной руке девушка держала кинжал, а вторую ее руку обвивала водяная плеть. Шедший рядом король преступников сжимал в руках непонятный железный предмет.
– Убери волыну, – прошипел Архахаар, – это реально напрягает.
– Не дергайся, – прошипел в ответ Ивелд, – на предохранителе.
Небольшой отряд шел в глубину горы по идеально прямому тоннелю с гладкими стенами. Растущие из потолка светящиеся кристаллы напомнили Архахаару тоннели Дар-Махора. Пройдя около тысячи шагов, они остановились перед плотной занавесью, закрывавшей проход.
– Проходите, – послышалось из-за занавески. За занавесью оказалась небольшая пещера, в конце которой у стены стоял каменный трон, на котором сидело существо в полуистлевшей серой одежде, лишь отдаленно напоминавшее человека, – раз уж вы здесь, значит Истинная империя прекратила свое существование.
– Ты тот, кого зовут Пророком? – уточнил Архахаар.
– Да. Это запретный остров и я его единственный обитатель. Я знаю о причине вашего визита, и я так же знаю, что вы уйдете, едва мое сердце прекратит биться. Я не могу помешать вам, не могу даже встать с этого трона, поэтому я прошу выслушать мою последнюю исповедь.
– Хорошо, – кивнул драк, – мы слушаем тебя.
– Я был верховным инквизитором сатрапии Вадека. Когда ваша заколдованная армия смела полки, а горожане трусливо распахнули перед вами ворота, я переоделся и затаился. Я понимал, что ваши солдаты перекроют перевалы и вскоре начнутся облавы, поэтому я пошел в ту сторону, откуда они пришли. Признаюсь, немногие из людей смогли бы повторить мой путь, но мое обучение в храме инквизиторов позволило мне пройти по горам. Там я нашел заброшенный подземный город нелюдей. Целыми днями я бродил по его тоннелям, страдая от голода, и молил Единого даровать мне быструю безболезненную смерть. Но вместо смерти, Единый даровал мне знамение. Я натолкнулся на пещеру, в которой были статуи, изображавшие убитых гномов и запечатанный сосуд, и мое сердце возрадовалось. Я посчитал, что в сосуде хранится вино и открыл его. Он был пуст, и я, разозлившись, разбил его. Внутри сосуда была шкатулка с золотым браслетом, который я надел на руку, дабы не потерять. Едва надев его, я прозрел, я словно очутился в хорошо знакомом месте, где мне ведом каждый уголок. Откуда-то возникло знание, что браслет наделяет меня огромной силой. Я пошел по одному из тоннелей, ведущих в подземные города. Преградивший мне путь завал разлетелся, стоило мне лишь протянуть руку. Так я выбрался за пределы Вадеки. Я понимал, что война не закончена, что после Доанга, Юнгара, Конола, Коана, Онии, Рали и Вадеки падут другие сатрапии и я решил создать безопасное место, где найдут убежище те, кто не пожелают жить по вашим законам. Когда Морана села на престол и сохранившие истинную веру люди стали покидать империю, я понял, что был прав. Мы захватили острова и стали налаживать жизнь. Большинство из бежавших были солдатами и храмовниками, они не умели ни выращивать пищу, ни строить дома. Чтобы выжить, нам требовались слуги, и мы нашли их. Алкмир никогда не был сильным государством поэтому наши воины привозили множество пленных. Я обнаружил еще одну особенность браслета, он наделял походные алтари Единого способностью контролировать погоду. Наши корабли подходили к берегам в густом тумане, а опытные воины тщательно заметали следы.
– Знаешь, это больше похоже на похвальбу, чем на исповедь, – скривился Архахаар.
– Терпение есть добродетель, колдун. Я играл с силами браслета как ребенок играет новой игрушкой. Одного моего желания было достаточно, чтобы вокруг островов выросли стены, чтобы соленые озера стали пригодными для питья. Я забыл о том, что Единый заповедовал никогда не связываться с богомерзким колдовством и запятнал свою душу. Каждое мое последующее творение становилось ужаснее предыдущего, я требовал, чтобы воины не щадили ни стариков, ни детей. Мое тело изменялось вслед за душой и в конце концов, я оказался прикован к этому трону. Я возжелал создать подобие садов Единого на земле, но вместо этого превратил цветущий остров в эту мерзкую гору. Мне осталось только сидеть здесь и размышлять и, к своему ужасу, я осознал какое святотатство совершили наши предки, вычеркнув Книгу матери из Книги книг. Книга пастыря рассказывает нам о Едином, учит нас прославлять его. Книга воина призвана защищать наши души от скверны, а Книга Авлеи учит любви и созиданию. Теперь я каждый день благодарю Единого, что на землях моей родины звучат слова всех трех книг. Жаль, но осознание пришло слишком поздно. Теперь я прошу вас отправить меня на суд моего бога.