Детектив внимательно разглядывал сидевших.
Он сразу узнал Гию — сумрачное дерзкое лицо кавказца, сросшиеся на переносье черные брови нахмурены, воротник кожаной куртки поднят…
Боря Балабан — бледный, с нервными руками, с рыжеватыми патлами — сидел рядом с девицей и ее керри-блю-терьером.
Рыжий Дан и Арье в разговор не вступали, переговаривались с девицами на русском, уверенные, что их не понимают.
Разговор не получался. Джерри скоро прекратил его.
Девчонка — хозяйка керри-блю-терьера явно нервничала, лезла на рожон. Балабан несколько раз ее осаживал.
В руке она держала цветок.
Роберт Дов глаз с него не сводил.
Девица заметила его интерес, однако не поняла причину, с вполне дружелюбной улыбкой что-то сказала и показала цветок.
Детектив в ответ тоже улыбнулся.
«Сиреневая бугенвиллея!..»
Он недаром верил в свою удачу.
Это они подходили к окну убитого Коэна!..
— Бай!..
Полицейские уже прощались.
У всех сразу тоже нашлись дела.
Вике надо было в Старый город: американцы просили побыть с детьми до полуночи. Гия ехал с ней. Боаз и Мали собирались на дискотеку. С ними увязались Арье с рыжим Даном.
Борька взял два билета на премьеру Романа Виктюка…
Спектакль начинался в 21.00 в «Жерар Бахар», где в свое время проходил суд над фашистским палачом Адольфом Эйхманом, единственным преступником, приговоренным здесь, в Израиле, к смертной казни.
Здание основательно перестроили.
Теперь это был настоящий концертный зал.
Перед входом на развале торговали русскими книгами…
Публика не спешила войти внутрь. Жара спала, и стало уже чуточку свежо.
Погода в Иерусалиме была предсказуема: с марта и до октября все вечера были одинаковы.
На спектакль собрался весь русскоязычный иерусалимский бомонд. Билеты были довольно дорогие. Не каждый мог себе позволить…
Обычный репатриантский вопрос читался на лицах:
«Откуда люди берут деньги?»
Шестнадцатилетних на спектакле было и вовсе немного.
Патлатый бледный парень в куртке, джинсах и его подруга обращали на себя внимание. На Ленке, как обычно, были высокие ботинки и черные чулки, тесная юбка-мини и телесного цвета кофточка с цветными нитями на груди.
Народ всматривался до рези в глазах — есть ли лифчик, или девчонка пришла в театр с открытым верхом.
— Безобразие…
— Поэтому их и заворачивают сразу в аэропорту! Израильтянка этого бы себе не позволила!
В ожидании скандала Ленка чувствовала себя как рыба в воде. Она-то знала, что кофта была подобрана ею у мусорного бака на Бар Йохай, где она собирала почти все свои туалеты.
Скандал был предотвращен совершенно неожиданно.
Подошли девочки лет пятнадцати. Одна, побойчее, держала в руках полиэтиленовый пакет с мелочью.
Она обратилась на английском. Подчеркнуто учтиво.
Толстое поросячье личико, приплюснутый розовый веселый носик с поднятыми по-свинячьи уголками безгубого рта. Рыжеватая, в шортах, в высоких ботинках.
Ленка пожала плечами:
— Не понимаем…
— А на каком вы говорите? — спросила девочка на иврите. Она была организатором проводимого ими мероприятия.
— На русском.
— Очень хорошо!
Толстушка перешла на русский:
— В настоящий момент вы держитесь достаточно абсорбированно в израильском обществе. Это можно только приветствовать. Меня зовут Зоя. Мы уверены, что вы готовы сделать символическое пожертвование в фонд детей, которые живут за чертой бедности…
Ленку возмутила ее прыткость.
— Ты, что ли, за этой чертой, сучка?..
Девчонка не смутилась:
— Закурить не найдется? Часа три не курила…
Борька угостил сигаретой. Зойка жила в Пате, по соседству. Ходила с компанией Макса, хозяина «Сицилийской мафии»…
Тут вскоре появилась и компания Макса. Они приехали на двух такси, по дороге поддали.
Пока Макс в кассе брал билеты, девчонки, в том числе та, которая подралась на аллее с Мали, присматривались к Ленке. Ее тоже в конце концов заинтересовал Ленкин туалет.
Казалось, вот-вот вспыхнет драка.
Положение спасла новая знакомая — Зойка. Ее все знали.
Подошел Макс — компания окружила его.
Драки не получилось. Народ потянулся в театр.
— Пошли…
Спектакль Романа Виктюка в «Жерар Бахар» начался как-то сразу, без звонка, без занавеса.
Четверо сексапильных существ неясного пола в тельняшках-купальниках в углах сцены неожиданно ожили, закурили, закружились, размахивая яркими банными полотенцами.
Главная героиня принялась взбираться на лестницу-времянку, стоявшую посреди сцены, тяжело-устало, отдыхая на каждой перекладине, пока вдруг не застыла неподвижно…
Спектакль назывался «Путана, или Люди с легким поведением».
В афишке приводилась ремарка Романа Виктюка: «Путана в каждом из нас».
Усталая женщина на времянке была главной героиней. Халат на ней постоянно распахивался: похоже, под ним она была в чем мать родила.
На сцене появился Ефим Шифрин, тоже в халате.
Ленка кайфовала. Она давно не была в театре. Тем более в таком. Ее «открытый верх» был на этом спектакле как нельзя кстати. Все на сцене было насыщено эротикой.
Борька подумал: «Завтра будет разговоров…» Она словно уловила его мысль, не поворачиваясь, взяла его руку, положила себе выше колена. И по-прежнему не оборачиваясь, спросила:
— Знаешь, о чем я думаю? Как мы запишемся в отеле? Муж и жена Балабан? Или придумаем себе фамилию? Мистер и миссис Смит…
— Какой отель? С чего ты взяла?!
— Ладно. Слышали. Тем более я ни о чем не спрашиваю. Смотри, что Шифрин с ней делает! — Она сбросила с колен его руку.
Спектакль закончился поздно.
История, сыгранная актерами, порождала неясные мысли.
«Сколько лет Шифрину? Лучше бы уж трахались, чем болтали про это…»
После «Жерар Бахар» Ленка с Балабаном еще прогулялись по Бен Йегуда. Тут было еще много людей. Работали кафе, играла музыка.
Завтра пятница — у многих короткий или вообще свободный день.
Они спустились к Кикар Цион.
На площадке вокруг военных джипов тусовались девчонки-полицейские. Ребята в джипах не выпускали из рук автоматы.
Место, где обычно сидел Амран Коэн, пустовало.
Настроение у Ленки почему-то упало.
О театре больше не вспомнила.
К себе в Катамоны приехали совсем поздно.
В темном подъезде прижались друг к другу.
— Может, поднимемся ко мне… Арье и Дан спят как убитые…
— А Блинки? Я хочу, чтобы все по-человечески…
— Завтра их не будет.
— Нет, к вам я не приду. В мужскую вашу общагу. Один запах только чего стоит.
— Придумай что-нибудь…
— Постараюсь… Знаешь, у меня такое чувство, что все вокруг догадались про вас. А значит, скоро узнает и полиция…
Утро следующего дня у Марины выдалось свободным. Подумав, она оставила велотренажер, оделась, до завтрака спустилась вниз.
На углу должны были открыть новый супермаркет, в связи с чем покупателям обещались низкие цены, подарки и прочее.
С наступлением лета в Москве стало не так многолюдно. Студенты, школьники, дачники на лето уезжали, скрывались с глаз.
Накануне, когда она с Петром возвращалась из «Лайнса», настроение было легким. Закованный в узкий пиджак вышибатель долгов с высшим физико-техническим образованием был очень забавен.
У него никогда не было в жизни такой женщины.
Он проводил ее домой. Лез из кожи, чтобы ей не было скучно.
Напоследок взял у нее номер телефона Левона. Набрал номер.
— Как говорят англичане, «гуд уилл»… Подарок от нашей фирмы для доброго расположения.
Трубку взяла жена. Петр говорил вежливо, но достаточно твердо. Жена Левона сказала, что свяжется с мужем и он обязательно перезвонит через несколько минут…
Звонок действительно раздался. Очень быстро.
Марина сняла трубку. У телефона был Левон.
— Твой человек звонил мне…
— Да.
— По-моему, не надо было к этому прибегать.
— Но ты сам понимаешь…