Она опешила, посмотрев на него.
— Эта работа в тебе уже проделана, Война Кассандра. Это не будет повторяться.
Она нахмурилась, вспоминая ту желатиновую клетку, те органические нити, которые оборачивались вокруг нервов, костей, плоти, кожи, крики…
— Это да, — признал старик. — Но не только в этом дело. Меч прибыл первым. Он был единственным таким светом в мире, когда он реинкарнировал. Его долгом было заново зажечь это пламя… «чтобы, подобно первому Свету, он мог прикасаться им к другим и делиться тем, что он выковал кровью, потом и усилиями».
Видящий мурлыкнул, склонив голову набок.
— Ты понимаешь? — спросил он.
Она посмотрела на него, медленно кивнув.
— Да.
— Это его честь. И его проклятье. Вот почему мы не могли допустить провала с ним — ибо провал с ним означал провал со всеми его братьями и сёстрами, — старик продолжал наблюдать за ней, его золотые глаза смотрели осторожно. — Со временем он начал понимать свою роль, Война Кассандра. Он принял её. Он также по праву гордился этой ролью, пока его жена не убедила его, что этого надо стыдиться, а не боготворить.
Касс кивнула, чувствуя, как её челюсти стискиваются крепче.
Она определённо видела стыд Ревика.
Она понимала и жертву тоже.
Старик мягко щёлкнул языком.
— Мы не создавали эту судьбу, Война Кассандра. Он тоже когда-то это понимал.
Но Касс беспокоило кое-что ещё.
— Согласно священным текстам, Мост — главная, — сказала она, поджимая губы и снова скрещивая руки на груди. — Разве это не означает, что я тоже должна ей подчиняться?
Видящий показал уклончивый жест одной рукой.
— Не в согласии со священными текстами, полагаю.
В ответ на её вопросительную хмурую гримасу, он вздохнул.
— Всех можно сбить с пути истинного, Кассандра. Не стоит закрывать глаза на обстоятельства и слепо подчиняться, особенно когда лидер сбился с пути, — помедлив, он добавил: — А ещё у того отрывка, который я процитировал, есть продолжение. Хочешь его услышать?
Она не ответила вслух, но он ощутил её согласие.
— «…Последняя искра из всех вспыхнет легче всего, ибо Она сияет ярче всех в самые темнейшие времена».
Посмотрев ей в глаза, он заговорил серьёзно, почти сурово.
— Ты тренировалась для этого, Кассандра. Сознательно или нет, ты выучила уроки человеческого мира, отчасти для того, чтобы вести всех за собой, если Мост окажется неспособна. Ты Четвертая из Четвёрки, существо последней надежды, которое доводит всё до конца, когда другие не в состоянии.
В сознании Касс промелькнул образ её пьяного отца, пинком выбивавшего дверь в её комнату. Его лицо блестело от пота в коридорном освещении. Голос её матери доносился с другой стороны, когда взгляд её отца остановился на Касс.
Она помнила ненависть в его глазах.
Он кричал на неё по-тайски, затем на ломаном английском, затем снова на тайском… его язык заплетался, и Касс была благодарна за это, испытывая облегчение, потому что уже не могла разобрать слов.
Голос пожилого видящего смягчился.
— Да, — сказал он. — Да, тебе было тяжело, Война Кассандра. Те, что должны были любить тебя сильнее всех среди людей, лишь ненавидели тебя за твой свет. То, что должно было стать лучшими воспоминаниями для человеческого сердца, лишь рассказало тебе больше всего о глубине их порочности. Ты знаешь, на что они способны… лучше большинства. Что ещё важнее, ты смотришь в лицо этой правде честно, с достоинством. С самой правдой. Это то, что Мост не сумела сделать.
Воцарилось очередное молчание, затем Касс медленно кивнула.
Выдохнув, она подняла взгляд на Менлима.
— Как долго? — спросила она. — Как долго нужно ждать, чтобы узнать, телекинетик ли я?
— Ожидание будет недолгим, даже субъективно. Буквально мгновение ока в общей совокупности жизни, что раскинулась перед тобой…
— Как с Ревиком? — она наградила его чуть более резким взглядом. — Ты сказал, что тридцать лет — это ничто для видящего. Это, по-твоему, в мгновение ока?
Он улыбнулся, мягко щёлкнув языком.
— Нет.
— Как долго? — настаивала она.
— В лучшем случае две недели, — сказал он, удивив её такой точностью. — Или вплоть до десяти месяцев, если выяснится, что ты обладаешь одним или несколькими навыками, которые я не могу пробудить через известные мне техники. Но, честно говоря, я не думаю, что это станет проблемой, и я редко ошибаюсь в таких вещах. Одно из преимуществ преклонного возраста.
Улыбнувшись, он помедлил, словно выжидая, когда она обдумает его слова.