Суть я уловила.
Если карты ошибаются, мы покойники.
Если мы налажаем с навигацией, или нам не хватит места, чтобы развернуться и пройти по узким поворотам, изображённым на маршруте прохождения через ОБЭ поля… мы покойники.
Конечно, органические компьютеры должны сообщить нам это до того, как нам будет по-настоящему грозить смерть, но если компьютеры ошибутся — или если там имеется нечто, скрывающее проход от сенсоров и сбивающее с толку компьютеры — мы покойники.
Если Талей работала на Тень, и это для неё миссия суицидника, как было у Дорже с Вэшем — мы покойники.
Я стояла на слегка приподнятой палубе мостика, возле перископа, которым никто из нашей команды не пользовался — скорее всего, потому что здесь от него никакого толка. Я молча наблюдала, как Балидор, ещё два видящих, которые трудились в качестве навигаторов, а также Талей, Юми, Чинья и Порэш склонились над панелью управления субмариной и тихо переговариваются.
Вся передняя часть субмарины служила иллюминатором — её обшивка передавала изображение, показывая в деталях всё под водой и даже заставляя большие части консолей казаться прозрачными. С места, где стояла я, временами казалось, будто команда сама плывёт сквозь воду.
Сенсоры загорались всякий раз, когда контактировали с чем-нибудь: с животными, с предметами в воде, с другими суднами, с флаерами над водой, с системами вооружения или другими сенсорами, направленными на нас. Демонстрация изображений пересекалась с другими кадрами — топографической картой дна бухты, детально описывающей все возвышенности и впадины с точностью до сантиметра, так мне сказали.
Я знала, что как только мы войдём в гавань Нью-Йорка, там будет отображаться намного больше информации.
Я ничего не говорила, пока они работали.
Если честно, наверное, мне надо было последовать примеру Ревика и забуриться в другое отделение, чтобы вместе с остальными поработать над планами того, что мы будем делать, когда доберёмся до Манхэттена. И всё же я оставалась здесь, держа свой свет и тело в сторонке, чтобы они могли работать.
Казалось, мы добирались до моста целую вечность.
Как только это случилось, вид перед субмариной кардинально изменился.
В темноте проступили линии, очерчивающие сам мост, массивные цементные сваи под водой, даже их основания под илом и песком, из которого состояло дно бухты. Я смотрела, как в тёмной воде прямо под очертаниями моста проступают резкие красно-белые линии, и в горле встал ком от понимания, что это должно быть ОБЭ-поле.
Подняв взгляд, я посмотрела на карту этого поля, которая вращалась над нашими головами.
Когда Балидор с мрачным выражением взглянул на меня, я выдавила улыбку, и он сделал то же самое, кивнув мне.
«Пожелай нам удачи», — тихо послал он.
Я фыркнула, скрестив руки на груди. «Пожалуйста, скажи мне, что в этом нет необходимости. Плаваю я так себе».
Балидор усмехнулся, мягко щёлкнув языком, и вернулся к картам. Положив ладонь на спинку стула Порэша, он наклонился вперёд, глядя на панель управления и сравнивая расчёты навигации от органических компьютеров с тем, что он видел на карте своим светом.
Думаю, все мы задержали дыхание, когда приблизились к входу в ОБЭ-поле, который совпадал с промежутком между двумя сваями. Красные и белые линии искрили и пересекались по обе стороны от места, к которому мы подплыли, и создавали сетчатое поле, которое блокировало 80 % моста.
Я невольно заметила тени, дрейфовавшие в воде между опорами.
Посмотрев на статистические данные, прокручивавшиеся надо мной, я увидела, что это трупы животных.
В основном рыба, но там также плавали части тел нескольких млекопитающих, включая тюленей и небольшого кита, который, наверное, подошёл к берегу в поисках укрытия от многочисленных крупных штормов. Я также видела ДНК довольно многих людей, высветившуюся на сетке там, где они дрейфовали в приливе возле полей. На дне также лежало несколько небольших лодок, включая две половины чего-то похожего на рыболовецкое судно, которое поля разрезали пополам.
Я не видела никаких других субмарин.
— Ладно, мы вводим код безопасности, — сказала Талей, повысив голос, чтобы все на мостике её услышали.
Я невольно заметила, что её голос и выражение оставались мрачными, а лицо было как никогда бледным. Её губы поджались в линию, золотистые глаза сосредоточенно смотрели на изображение ворот ОБЭ, хоть она и заверяла, что её данные надёжны.